Тигровый принц

Глаза Дерека в течение одной долгой минуты изучали ее, когда лишь ветер

осмеливался вращаться вокруг них.

- Ты готова возвращаться? - наконец спросил Дерек.

- Да. Я не хочу в первый же день заполучить подседельную рану.

Дейзи накрыла для них ланч на задней террасе, с которой открывался вид на

багровые очертания гор. Позднее Дерек показывал Карен дом, до тех пор, пока как

следует, не изучила план этажей. Затем он сказал, что ему надо заняться бумажной

работой.

- Если тебе интересно, то тут есть целая библиотека с книгами об арабских

скакунах.

- Да. - Быстро сказала она, следуя за ним в комнату в заднем углу дома,

служившую ему кабинетом.

Он снабдил ее достаточным материалом для чтения. Она свернулась калачиком в

кожаном кресле, пока он шел к своему столу. Он наговаривал письма на диктофон, делал

записи в книге учета, изучал столбик выручки, дважды использовал телефон и выписал

несколько чеков из большой деловой чековой книжки.

Это был новый Дерек, которого она ни разу не видела. Судя по внимательности, с

которой укомплектовывался штат, и управлялись конюшни, в бизнесе он был таким же

дотошным, как и во всем остальном. Он нахмурил лоб, изучая часть корреспонденции.

Длинный указательный палец лежал вдоль щеки, указывая на внешнюю часть брови. Его

большой палец обрамляли челюсть. Остальные пальцы покоились около рта.

Было ужасно легко любить его. Она любила его так сильно, что у нее заболело

сердце.

Он поднял голову и поймал ее за тем, как она смотрит на него:

- Нашла что-нибудь интересное в книгах?

- Да. Они увлекательные, - она узнала, что арабские скакуны, такие как Мустафа и

Зафира, стоили не один миллион. - Сколько у тебя арабских скакунов, Дерек?

- Двадцать два. На данный момент.

- А остальная ферма? Я же не видела ее всю, не так ли?

- Нет, - он отложил письмо, которое читал, чувствуя, что она хочет поговорить. -

Преимущественно я выращиваю озимую пшеницу, чуть-чуть арахиса, чуть-чуть соевых

бобов. Я перестал выращивать табак несколько лет назад из-за вредных воздействий,

которые приписывают курению сигарет. Он встал, обошел угол стола, оперся о край

стола, одним плавным движением скрестив лодыжки и руки. Фактически я не занимаюсь

земледелием. У меня есть прекрасные люди, которые на меня работают. Конечно же, они

получают процент от прибыли.

Управление владениями такого размера должно требовало сотню тысяч долларов в

год. Но что это было, по сравнению с миллионами? Такое богатство изумило ее,

напугало, и, по непонятной причине, разозлило. Было ли честно, что один человек имел

так много, в то время как другие имели так мало?

Взяв одну из книг с собой, она поднялась:

- Думаю, я прилягу до ужина, Дерек.

Он оттолкнулся от стола, подошел к ней и обнял:

- Хорошо. Ты не заболела?

- Нет, ничего такого. Просто устала.

- После вчерашнего, не сомневаюсь, - он приподнял ее голову, ухватившись

пальцем за подбородок. Его губы заигрывали с ее. Туда и сюда, один раз, второй. Но он

поцеловал ее лишь раз, легко, целомудренно, прежде чем отослать ее. - Увидимся за

ужином.

Короткий сон чуть-чуть помог. По крайней мере, когда она смотрела в зеркало, ее

порадовал цвет ее розовых щек. Она с неприязнью смотрела на платье, которое должна

была надеть. Это было хорошее платье, но Дерек видел её в нем уже три раза. Три раза за

одну неделю.

Она посмотрела в шкаф, где Дейзи недавно развесила ее одежду, и начала

инвентаризацию. Даже с учетом всей одежды, оставленной в Джорджтауне, его гардероб

был скудным.

Инстинктивно она предположила, что к ужину следует надеть платье. Она была

рада, что именно так и поступила. Ведь когда она присоединилась к Дереку в передней

гостиной, он был одет в слаксы и куртку свободного покроя. Он играл на большом

пианино.

- Я налил тебе бокал белого вина, - сказал он не прекращая играть.- Но если ты

хочешь чего-то другого…

- Нет, все нормально, - закаленный бокал стоял на столике около пианино. Он лишь

слегка коснулся скамейки и кивнул ей головой, чтоб она села рядом. - Не знала, что ты

играешь, - сказала она.

- Моя мать настояла, и я брал уроки. А ты?

- Моя мать настояла, и я брала уроки.

Он засмеялся и эффектно закончил играть кусок на скрипичном ключе. Когда он

отклонился в сторону, его рука задела ее грудь:

- Как насчет зажигательного варианта «Чопстикс»? (прим. «Чопстикс»- это

простенькая мелодия, которую легко выучить и играть.)

Подавляя вздох удивления, она сказала:

- Хорошо,- она расположила руки над клавишами.

- Подожди! Мне нужна поддержка.- он сделал глоток из своего хайбола, бурбона с

содовой, как она предполагала, и согнул пальцы.

- Готова? Начали.

- Подожди. Нечестно. Я не готова.

- О'кей. А сейчас?

- Сейчас!

К третьему разу темп все нарастал до тех пор, пока их пальцы не стали порхать и

они смеялись так, что сильно, что пропустили половину нот.