Тигры и земляника

- Что «Би-ба-бо» – клуб для интеллектуалов… для умных. Буржуям здесь не место.

- Так… Клуб для умных. Буржуям здесь не место. Уже лучше. Клуб для умных, буржуям…

Я задумался.

- С одной стороны, фраза подразумевает причастность к «мыслящим» и щекотит амбиции. С другой – приглашает в круг некой элиты… Ироничное «буржуям здесь делать нечего» поднимает «умных» над «богатыми», дает ощущение превосходства. То, что надо.

- А мы не отсеем этих… ну, навороченную публику? Ведь их бабки нам не помешают.

- Совсем наоборот, – возразила Элис. – Для толстосумов такой «шлагбаум» как красная тряпка для быка. «Как это – мне там не место? Я тоже умный!»

Я продолжил.

- В общем, так. «Клуб для умных. Буржуям здесь не место» – будет скрытым слоганом клуба. Не явным – ты не будешь его выносить в рекламные носители, – а именно скрытым, о чем люди говорят среди своих.

- А почему не официальным слоганом, Фиш? – спросила Элис. – Почему не использовать фразу в рекламных целях?

- Люди с недоверием относятся к тому, что навязано со стороны. Тем более – самим производителем. Нужно, чтобы мнение родилось «в народе», шло «изнутри». Как заставить кошку есть горчицу?

- Понятно, – ухмыльнулся музыкант.

- Теперь твоя задача, Виргус, пробрасывать слоган в каждом разговоре. Ненавязчиво, между делом, как бы невзначай. Нужно, чтобы мэсидж просочился в массовое сознание исподволь. И произносить фразу нужно одинаково, без вариаций. «Клуб для умных. Буржуям здесь не место» – это должно передаваться из уст в уста в неизменном виде. Так легче запомнить и повторить.

- Клуб для умных. Буржуям здесь не место.

- Вот-вот. Даже с этими интонациями. Запомнишь?

- Обижаешь, начальник. Абсолютный слух как никак…

День за днем пролетает в душном мареве городского лета. Изредка наплывают грозовые облака, коротким и яростным ливнем прибивают пыль на обочинах и уносятся прочь. Город вновь окутывается в жару.

Сомлела от солнца

Пчела в бутоне цветка.

А где-то зима.

У Элис случился прокол. До вчерашнего дня она продвигалась по Месту уверенно – разбиралась со своими фантомами, закрывала гештальты, а тут…

Мы шли по игровой территории, наблюдая за кипящей деятельностью. Лесорубы валили лес, строители строили, шаманы задумчиво шаманили над раненными: «Аяуйя-а, аяуйя-а!..» На плаце Виргус матерился, обучая конных рыцарей перестраиваться в боевой порядок.

- Люди здесь недолго живут и послушно умирают, – рассуждала Элис. – Гибнут, движением мыши брошенные под сабли мамлюков или стрелы галерных лучников. В контексте общей стратегии их рождение и смерть закономерны, эти люди лишь винтики, песчинки, материал истории. А с точки зрения каждого из них? Имеет смысл их жизнь, и если да, то в чем он?

Я промолчал, да Элис, кажется, и не ожидала от меня ответа. Она задавала вопросы себе, в себя, размышляла вслух… как вдруг осеклась и вцепилась в мой рукав.

- Фиш, там..

Ее внимание привлекла группа жителей, рыбачивших у небольшого озерца.

- Что случилось, Элис?

- Там… мой сын. Алик.

- Вот как?

Высокий юноша, одетый, как и другие рыбаки, в белую застиранную рубаху до колен, меланхолично забрасывал в озеро бредень. Корка засохшей тины покрывала его босые ноги. В лице не читалось ничего, кроме покорности судьбе.

- Ну так подойди к нему, – сказал я. – Ты в реале с ним разговаривала?

На лбу Элис пролегла морщинка.

- Нет. Не смогла.

- Как?..

- Вернее, не то чтобы не смогла, а… – Она с досадой махнула рукой. – В общем, он вернулся из этой глухомани, где они на байдарках… Переночевал и с утра укатил в Москву. «Все, – говорит, – пора на работу». Я просто не успела ничего…

- Тогда иди. Поговори с ним.

Элис медленно приблизилась к сыну.

Парень раз за разом вытаскивал сетку, очищал от водорослей и закидывал вновь. Рыбы в ячейках не было, но это его, кажется, не волновало – действия выполнялись механически и отрешенно.

- Алик, – окликнула его Элис. Юноша не обернулся. – Алик!

Никакой реакции.

Элис подошла вплотную и взяла его за локоть. Сперва осторожно, затем крепче. Развернула к себе.

Взгляд парня ничего не выражал.

- Алик, это я.

Пустые, холодные глаза.

- Ты не хочешь со мной говорить? – спросила Элис. – Ты обижен на меня? Скажи.

Молчание.

- Ну скажи хоть что-нибудь!

Было непонятно, слышал ли он ее вообще, а если слышал – доходил ли до него смысл произнесенных фраз.

- Да что же это такое! Он как зомби! – Элис с силой тряхнула сына. Его голова мотнулась, но лицо осталось безучастным. – Алик! Ну Алик же!..

- Бесполезно, Элис, – сказал я. – Пойдем. Значит, не время и не место.

- Но…

- В другой раз. Ничего, это бывает. Пошли.

Я обнял ее за поникшие плечи и повел в сторону холма.

Алик расправил бредень, размахнулся и закинул его в озеро.

Спустившись в столовую, я завариваю в фарфоровом чайнике чай. Вставляю в музыкальный центр диск «Пинк Флойда». Наливаю чай в большую кружку, сажусь на диван и слушаю.

«Ticking away the moments that make up a dull day. You fritter and waste the hours in an off hand way…» – доносится из колонок. «Стучат мгновенья унылого дня, ты бесцельно растрачиваешь время своего пути…»

Композиция «Time» из альбома «Темная сторона луны».