Тигры в красном

Такого рода разговоры мне всегда казались довольно странными, но, помимо всего прочего, в закрытой школе я узнал, что «альма матер» — это своего рода характеристика. И не только это. Закрытая школа научила меня очень многим вещам, научила меня, как расшифровывать все эти нюансы, которые, казалось, все понимают сразу без подсказки, я был благодарен дяде Хьюзу за то, что он меня туда отправил, хотя подозревал, что он бы их за это не поблагодарил.

— Неужели? В Принстон? Это замечательно. — Оливия на миг отвлеклась, но тут же собралась и крикнула: — Вперед, Тигры!

Она мне нравилась. Я заметил, что у нее торчит краешек комбинации, и это мне тоже понравилось. Она была уязвимой и немного неловкой. Я стоял так близко к ней, что чувствовал запах ее духов. Она пахла как засахаренные розы. Мне хотелось потрогать ее волосы, необычного красного оттенка, почувствовать их текстуру между пальцами.

Дейзи подписала счет, в своей стремительной манере. Раз, два, а потом отталкивает от себя, точно не может его больше видеть ни минуты. Я годами наблюдал, как она это делает. В Яхт-клубе, в теннисном клубе и здесь, куда женщин допускали во внутреннее святилище каждое второе воскресенье.

Мне хотелось остаться и поболтать еще немного с Оливией Фиалковые Глаза, но Дейзи протянула мне мой напиток и сказала:

— Нужно найти родителей. Исполнить свой долг. В конце концов, это они оплачивают счет за бар.

— До свидания, — сказал я Оливии. — Приятно было с вами поговорить.

Оливия улыбнулась, но она уже высматривала, в кого бы еще вцепиться в этом море одинаковости.

Дейзи дернула меня за руку:

— Не копайся, Эд Льюис.

Мы протолкались сквозь небольшую толпу на причал, где женщины пытались не угодить каблуком в щели между досками. Дейзи замешкалась, озираясь, ее пальцы перестали впиваться в мою руку, наконец она углядела тетю Ник — вместе с дядей Хьюзом они стояли на дальнем конце причала.

Тетя Ник точно была не из моря одинаковости. В каком-то смысле она меня восхищала — было что-то такое в ее движениях, но она мне не слишком нравилась. Потому что, несмотря на свою эффектную внешность, она была такой же, как все. Мир разделен на два лагеря: есть такие, как я и Дейзи, старающиеся жить честно, и есть весь остальной мир, который, по разным причинам, вечно лжет самому себе.

Подойдя, я заметил, как дернулся дядя Хьюз — одними глазами дернулся. Тот еще трюк, я восхищался им — тем, как он мог заставить свое тело говорить одно, в то время как разум кричит другое. Я знал, что он не выносит меня, с того самого лета с Фрэнком Уилкоксом, но, странная штука, мне он скорее нравился. Мне даже было немного жаль, что так вышло. Я не хотел его против себя настраивать, но тогда я еще не знал, что в некоторых случаях лучше держать язык за зубами. Не знал, как говорить с людьми. Этому меня тоже научила закрытая школа.

— Привет, милая, — сказала тетя Ник и наклонилась поцеловать Дейзи. На меня пахнуло ее духами, которые она всегда использовала, какими-то цветами, но с алкогольной ноткой. — Здравствуй, Эд.

— Здравствуйте, — ответил я.

Я пожал руку дяде Хьюзу.

— Как твоя мама? — спросила тетя Ник. Словно ее это и в самом деле интересует.

— Она в клинике.

— Да, — сказала тетя Ник. — Доктор считает, что она сможет вернуться домой этим летом. Как она… в порядке?

— Полагаю.

Я никогда не понимал, в чем суть этого вопроса, но знал, что требуется утвердительный ответ. По стандартам тети Ник, моя мать была не в порядке. Мать очень злилась на нее из-за этого, не могла скрыть злость, несмотря на все старания. Во время моего последнего визита мне показалось, что мать пытается мне на что-то намекнуть, что-то насчет тети Ник, я полагаю. Но, честно говоря, я не слишком понимал, почему она так злится. Не то чтобы ей было чем заняться до того, как она попала в клинику, она только и делала, что спала в темной комнате и ссорилась с моим отцом.

— Надеюсь… — Тут тетя Ник умолкла.

Дядя Хьюз накрыл ладонью ее руку.

— Мама, — сказала Дейзи, — Эд только что приехал. Он не хочет говорить о клинике.

— Конечно, прошу прощения, — ответила тетя Ник и посмотрела по сторонам, возможно, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Итак, Эд, — дядя Хьюз улыбнулся, — какие планы на лето?

— Он будет моим кавалером, — заявила Дейзи, сжимая мою руку, ставшую вдруг влажной. — Если, конечно, перестанет заглядываться на пожилых женщин. Вы бы его видели, — рассмеялась она. — Он так заглядывался на Оливию Уинстон, что забыл заказать себе выпить.

— Я не заглядывался.

— Врун, — сказала Дейзи.

Дядя Хьюз бросил на меня острый взгляд, я придал лицу безразличное выражение.

— О, — тетя Ник посмотрела поверх наших голов на дверь, — это не Тайлер Пирс?

Разумеется, это был Тайлер Пирс, и тетя Ник это знала, поскольку смотрела прямо на него. Дейзи отвернулась, но тут же поспешно обернулась.

— Кто такой Тайлер Пирс? — спросил дядя Хьюз.

— Один из кавалеров Дейзи, — ответила тетя Ник, улыбаясь своей широкой двусмысленной улыбкой.