TiHKAL

Гиоргио рассказал нам историю из жизни этой резервации для богатых. Полгода назад здесь участились кражи. Воры обчищали дома один за другим, стоило отлучиться на пару дней — и из дома пропадало все ценное. Пострадал и сам Гиоргио. В результате оказалось, что в кражах был замешан сторож: он передавал сообщникам, какие дома оставались без присмотра; ночью появлялись воры и уносили вещи, не боясь быть обнаруженными. Дело в том, что сторож должен был знать, когда уезжают хозяева, чтобы охранять дома, пока в них нет прислуги.

Мы посмеялись. Шура спросил:

— Когда нанимали нового сторожа, изучили его досье?

— Его допрашивали так, словно он поступал на работу в Золотой фонд. Он святой — чуть не нимб над головой светится!

Мы долго смеялись. Машина подъехала к большому пятиэтажному дому (если считать этажом мансарду). Снаружи дом выглядел не особенно изысканно, зато внутри был отделан великолепно. Белые стены, богатая отделка, антикварная мебель — я с трудом сдерживалась, чтобы не потрогать ее руками. На стене гостиной красовалась громадная африканская маска. Гиоргио сказал, что таким образом он проявляет уважение к своим негритянским предкам (как многие бразильцы, в особенности жители Рио, Гиоргио гордился, что в нем текла кровь представителей разных рас). В гостиной было много комнатных растений, длинные побеги вились по стенам. Здесь стоял длинный диван и несколько кресел.

На кухне мы познакомились с Курасон (по-португальски это значит «сердце»). Лена объяснила, что она будет стирать, готовить и убирать в доме. У Курасон были португальские, итальянские, африканские и индейские корни, но она четыре года прожила в Нью-Йорке, поэтому отлично говорила по-английски. Пока мы жили в доме, она убирала наши постели, готовила нам превосходные блюда, варила крепкий бразильский кофе, и, кроме этого, выступала в роли переводчика: нам сложно было сразу понять некоторые вещи в этом незнакомом мире.

При этом она была на последних месяцах беременности.

Наша громадная спальня была на третьем этаже, в ней стояла роскошная мебель, после некоторых раздумий Шура определил, что это — французский модерн.

Кровать оказалась не слишком мягкой — ровно, как любит Шура. За большим окном открывался очаровательный вид: аллея, за которой красная черепица соседних домов, в садах росли пальмы и цвели мимозы.

Мы поспали часа два, поднялись и оделись к первому официальному событию нашего пребывания в Бразилии — мы должны были встречаться с «семьей». Именно так называли себя люди, употреблявшие МДМА раз в неделю, а некоторые даже и вообще раз в месяц. Гиоргио сказал, что обычно для совместного употребления МДМА собирается около десяти человек, и что сегодняшняя встреча, где присутствует 35 человек — редкое исключение в честь нашего визита. Люди собрались, чтобы задать нам вопросы, получить ответы и просто отметить наш приезд.

На мне было свободное белое платье с кружевами, очень удобное и сравнительно изящное. Шура к тому моменту уже выяснил, что в Бразилии галстук носят только на службе или при официальных встречах, поэтому на нем была обычная рубашка, без костюма.

Первый урок — совсем другая манера приветствия. Женщины обычно на французский манер целуют тебя в щеки, сначала в левую, потом в правую, а мужчины либо жмут друг другу руку, либо хлопают друг друга по плечу. Некоторые гости постарались ограничиться обычным американским рукопожатием, но вскоре я привыкла сразу подставлять щеку для поцелуя. (К вечеру мы перецеловались и переобнимались с невероятным количеством людей, я думаю, за всю жизнь мы не целовались столько раз подряд).

Среди гостей — в тот вечер и на следующий день: сеньор Драгго (единственный член «семьи», которого называли по фамилии), на его лице были шрамы после теракта в другой латиноамериканской стране. Несколько лет назад коммунисты или ЦРУ (я не помню, кто специализируется на убийстве латиноамериканских диктаторов) спутали его лимузин с лимузином президента. Он единственный остался в живых — все остальные пассажиры лимузина погибли. Нам сообщили, что сеньор Драгго занимается импортом, специализируясь на торговле с Китаем, кроме того, он владеет четырьмя небольшими компаниями внутри Бразилии.

Сеньор Лео — милый толстяк, его лицо мне сразу понравилось — человек с чувством юмора и немного меланхоличный. Тоже занимается торговлей, знает английский, французский, арабский, испанский и португальский.

Его жена Анита — еще одна красавица, с прической, которую, как мне кажется, в недалеком прошлом любили парижанки.

Пьер и Элен — соседи по поселку (они приезжали сюда на выходные). С ними была их дочь Делия и ее муж Томас. Они были французы, Пьер владел несколькими магазинами в Сан Пауло.