Тихая буря

Увы, у полковника Кроутера на уме было другое. После завтрака он распорядился, чтобы весь личный состав штурмовых подразделений собрался в десантном ангаре для ротного построения. Давно не использовавшийся ангар был заполнен темнотой, в которой тонули уводовцы в черных шлемах и космической десантной броне. От этого батальон из восьмисот человек казался неисчислимой армией фантомов.

Спартанцы были временно прикомандированы к двадцать первому батальону, а не включены в его состав, поэтому они построились в линию под прямым углом к роте Альфа. «Мьёльниры» все еще имели преломляющее покрытие, нанесенное перед боем у Неферопа, так что Спартанцы тоже походили на призраков – двенадцать увеличенных копий Черных Кинжалов. Рядом стоял Эйвери Джонсон, выглядевший более человечно в кепи и зеленом камуфляже.

Из сумрака возник Кроутер с помощницей, облаченные в черную боевую форму. Помощница скомандовала «смирно», и Кроутер начал речь.

– Ваши ротные проинформировали вас о боевой задаче, о том, что нам предстоит проникать на линейные корабли пришельцев и уничтожать их тактическими ядерными взрывами. Буду честен: когда миссию поручили нам, я не поверил в то, что она выполнима.

Но в последние четыре дня Черные Кинжалы доказали, что я ошибался. В тренировках против Спартанцев вы демонстрировали способность приспосабливаться к сильному и опытному противнику, и я уверен, что вы проявите такую же смекалку, когда мы начнем убивать чужаков. Работая с сержантом Джонсоном, вы освоили новый тактический стиль, который, надеюсь, нам не пригодится.

По спине Джона пробежал холодок. Он считал, что хладнокровный стиль Джонсона был рассчитан только на тренировки, но Кроутер говорил так, будто намерен применять схожие приемы в реальном сражении, – а Джону участвовать в таком не хотелось. Бросить Сэма при отсутствии другого выбора было крайне трудно; если он начнет посылать товарищей-Спартанцев на смерть, то лишится всякой уверенности в своих решениях.

Кроутер сложил руки за спиной:

– Сегодня мы приступим к совместным учениям. Один Спартанец будет закреплен за каждыми из двенадцати взводов двадцать первого. – Криво улыбнувшись, полковник продолжил: – Ядерное оружие понесут они.

По батальону пронеслись смешки, искаженные голосовыми модулями, но на командной частоте Спартанцев Джон услышал лишь недоверчивые вздохи. Мало того что Кроутер дробит отряд Спартанцев, он еще и дает им роль носильщиков. Задумал использовать их для поддержки атаки, хотя им полагалось бы возглавить ее.

– Это даст нам возможность разом ударить по двенадцати целям, – продолжил Кроутер. – Если поразим хотя бы половину из них, флоту вторжения не поздоровится. Вопросы?

Дюжина лейтенантов Черных Кинжалов подняли руки, и Кроутер стал отвечать на вопросы об оружейной комплектации, о методах внедрения, о порядках подчиненности.

Джона подмывало спросить, не лишился ли полковник рассудка.

Если Спартанцы будут атаковать разрозненные цели, то не смогут поддерживать друг друга – а эффективность отряда при удалении каждой боевой единицы снижается в разы. Доктор Халси подсчитала, что эффективность действий в одиночку у Спартанцев составляет лишь одну шестнадцатую от эффективности группы из четырех человек… и в шестнадцать раз повышается вероятность гибели.

Если бы Кроутер удосужился проконсультироваться с Джоном при разработке своей стратегии, то знал бы об этом.

Вопросы все звучали, а раздражение Джона продолжало увеличиваться. Оспаривать решение Кроутера перед всем батальоном не хотелось, но полковник проигнорировал предложение Коула подключить Джона к планированию. Может, Кроутер был уязвлен, когда доктор Халси настаивала на передаче руководства операцией Джону, а может, он просто подчеркивал свой высокий статус. В любом случае Джон больше не считал требование доктора Халси не лишенным оснований. Очевидно, она, в отличие от Спартанца, что-то знала о характере полковника.

Пока Джон думал, как поступить, Эйвери Джонсон прошептал:

– Тебя не может устроить такой расклад, старшина.

– Верно. – Шепот Джона был немного громче, чем у Джонсона, поскольку передавался через внешний динамик шлема. – Но полковник не спросил моего мнения.

– Не хочет дать тебе возможности возразить. – Голос Джонсона звучал сердито. – И все-таки ты должен это сделать.

– Перед людьми? – Джон покачал головой. – Я поговорю с ним.

– Ты не прав, сынок. Нельзя ждать, когда он убедит Аскот согласиться с планом. – Джонсон все еще шептал. – Это называется инерцией планирования, и обходится она дороже, чем дрянное снабжение и плохой рельеф, вместе взятые.

– Значит, когда разойдемся.

Голос Кроутера разнесся по палубе:

– Повтори, Спартанец.

Взгляд Джона вернулся к центру, и он увидел, что Кроутер с помощницей смотрят на него.

– Сэр?

– Повтори свой вопрос. – В голосе Кроутера звучала предостерегающая нотка. Разговор в строю – нарушение устава, так что у Джона была лишь одна веская причина говорить. – Ты ведь что-то хотел спросить?