Тихая буря

– Не зайдет, – заверил его Ньето. – Я наорал на него покруче Халси. Решил было, что он вас всех угробил, но, похоже, я и сам забыл, кто вы такие.

Джон нахмурился:

– О чем вы?

– Ну… насколько вы хороши, – ответил Ньето. – Полагаю, так и бывает, когда начинаешь тренироваться с пяти лет.

– С пяти? – повторил Джон. Вообще-то, их призвали после того, как им исполнилось шесть, но информация, которой владел Ньето, была слишком близка к истине. – От кого вы это услышали?

Ньето отвел взгляд.

– Не помню, – сказал он. – Уловил краем уха.

– Что ж, информация неверна. – Было совершенно очевидно, что Ньето лжет, и Джон понял, что его собственная непроизвольная реакция лишь убедила офицера в правдивости слуха. – Да и в любом случае это засекречено.

Ньето криво улыбнулся:

– Наверное, говорили о ком-то другом. Был у меня в УВОД приятель, тренировавшийся с восьмилетними на Пределе. В джунглях бесенята задавали жару его роте. Похоже, о них и шла речь.

– Что за приятель?

– Да так, никто, – увильнул Ньето. – Изюминка в том, что все было семь лет назад, – значит детям сейчас… лет пятнадцать?

– Серьезно, сэр, кто этот приятель? – В любой военной организации ни одна программа не обходилась без слухов, и чем секретнее она была, тем сочнее про нее травили байки. Но данные, раскрытые другом Ньето, были слишком точны, чтобы сойти за результат случайных умозаключений. Они от кого-то изнутри – от кого-то, работавшего непосредственно со Спартанцами. – Ему явно нельзя доверять секретные материалы.

– Не переживай, – отмахнулся Ньето. – Если бы я не умел хранить секреты, не был бы командиром разведчика.

– Тогда, как командиру разведчика, я со всем уважением должен сказать, что ваш друг нарушил все протоколы секретности, – заявил Джон. – Он понятия не имеет, что́ подверг риску, как и вы. Если вы не доложите о нем, я доложу о вас. У меня нет выбора, сэр.

– Ты серьезно? – В глазах Ньето мелькнула лукавинка. – Выходит, теми восьмилетками были вы?

– Я этого не говорил.

– И не нужно, – парировал Ньето. – Хм… Тогда так. Как давно началась программа «Спартанец»? Сколько вас вообще?

– Я не могу этого разглашать. И, продолжая спрашивать, вы никак не помогаете себе.

Ньето напустил на себя разочарованный вид.

– Прости, Джон, я не хотел поставить тебя в неудобное положение. Ты делаешь то, что должен. Насчет меня не беспокойся.

Джон почувствовал себя виноватым и сбитым с толку. Никаких правил он не нарушил и даже сделал все по уставу, но все равно казалось, что его отрицания лишь убедили Ньето в обоснованности слухов. Лучше было промолчать и позже доложить о разговоре.

Но тогда УФР начнет разнюхивать, а Ньето окончательно удостоверится в том, что друг сказал ему правду. Оглянувшись в сторону десантного отсека, Джон пожалел, что рядом нет Эйвери Джонсона, – сержант хорошо умел разрешать неофициальные ситуации вроде этой. Талант, наработанный за два десятилетия, помогал ему безопасно маневрировать в темных заводях службы в войсках спецназначения. Джон догадывался, что его начальство хочет, чтобы он перенял этот талант у сержанта, и сам сознавал крайнюю нужду в развитии такого навыка.

Он вновь посмотрел на Ньето:

– Возможно, нам стоит забыть об этом разговоре, сэр. Я спишу это на обычную молву, а вам лучше бы передать своему другу, что он много болтает.

– Этого не требуется, – ответил Ньето. – Друг погиб в операции «Требушет». Мое звено высаживало его роту.

– Мне жаль слышать об этом, – только и сказал Джон.

В операции «Требушет» жизни лишились многие уводовцы. Но зато теперь ясно, откуда растут ноги у истории Ньето. Пусть над этим поразмыслит сержант Джонсон.

Спартанец посмотрел на входной люк и поднял шлем.

– Если это все, сэр, мне пора загерметизироваться.

– Конечно, – сказал Ньето. – И, чтобы ты знал, в звене разведчиков никто не одобряет затею Кроутера.

Джон задержал шлем на уровне груди.

– Какая затея, сэр?

– Насчет твоих Спартанцев. Глупо оставлять вас за чужими спинами. Все понимают, что атаку должны возглавлять вы.

– Согласен, тактика странная, – ответил Джон. Он подумал, что был, пожалуй, слишком подозрителен насчет Ньето. – Но полковник раньше не сражался вместе с нами. Он не знает наших возможностей.

Ньето с отвращением фыркнул:

– Полковник трясется за свою репутацию. Ему не нужно, чтобы кучка подростков выставила его Черных Кинжалов дураками.

– Неужели это правда? – Джон по-прежнему держал шлем у груди. – Не могу поверить, сэр. Он не позволил бы собственной гордости повлиять на тактическое планирование. Только не командир УВОД.

– Может, и не нарочно, но что с того? Твои Спартанцы все еще в тылу. Эта операция пройдет туго.

Джон вздохнул:

– Да. Что мне с этим делать?

Прежде чем Ньето успел ответить, люк скользнул в сторону и в коридор вошел Эйвери Джонсон. Он посмотрел через отражающую лицевую панель своего шлема сначала на Ньето, а потом на Джона.

– Все в порядке? – Даже через внешний динамик штурмовой брони его голос звучал скрипуче и узнаваемо. – Лейтенант Хэмм хочет разгерметизировать отсек через две минуты.