Тихая гавань

- Я? Нет, увольте, мне такие зверства не по нутру.

- Так не на зверства смотреть, а поддержать невинных хоть взглядом, - попыталась оправдать свое любопытство хозяйка, но Косматкин понимал, что совсем не в сочувствии дело.

- Ну, сходите, пособолезнуйте. Я такое не выдержу.

- Вот вы все равно не так давно к нам в город приехали, а я-то многих с детства знаю. Кое-кого, почитай, на руках нянькала порой.

- Да, конечно, - Косматкин отвернулся , чтобы сдержать желание отправить хозяйку подальше матерными словами,. - Вам кипяток не понадобится? Я бак полный нагрел, мне одному многовато будет.

- Ой, нет, не сегодня. Я сегодня ничего делать не смогу, из рук валиться все будет. Завтра подогрею. Дрова же есть наколотые?

- Да, есть.

- Ну, пойду, перекушу пока, а то потом кусок в рот не полезет.

Хозяйка скрылась в доме, а Косматкин облегченно вздохнул. Сегодня она просто вывела его из себя: порой ее разговоры даже развлекали его, но сейчас наигранное сострадание и сочувствие просто бесили. Она и с рынка прибежала, беспокоясь, как бы немцы не повязали его и не лишили ее квартиранта, так как вряд ли она найдет нового постояльца в подвальную комнату, а он платил исправно.

Он подумал, что скоро немцы все же решат расстрелять и его: как не крути, единственный русский в городе, да еще и без семьи. От подозрительного человека лучше избавиться самым простым способом. А еще он понял, что не особо боится смерти. Ну, убьют и убьют. Все равно не понятно, ради чего он продолжает жить. Мелькнула шальная мысль устроить германцам какую-нибудь пакость, но за это потом накажут непричастных. Раз Зайберт решил перейти к расстрелам, то теперь явно не будет церемониться. С другой стороны, немцы как-то должны были отреагировать на убийства своих солдат. Зачем убийцы выкалывали глаза Косматкин не мог понять, хотя пытался: какой-то тайный знак, предупреждение? Но логика получалась странная.

Вода в баке упорно не хотела закипать, и он подбросил в топку несколько сухих поленьев, которые моментально разгорелись. Он сходил в комнату и взял кусок черного хлеба, присыпал его солью и принялся медленно разжевывать подсохший мякиш. После стирки надо будет отварить картошку и дойти до Смалинского, соседа который держал свиней, купить немного соленого сала. Жена Смолинского работала в госпитале на кухне, поэтому таскала объедки и ими кормили свиней. У очень немногих жителей городка была такая возможность. Смолинский продавал соседям мясо и сало вдвое дешевле, чем крестьяне привозили на рынок, и за это Косматкин был ему весьма благодарен.

Он дожевал хлеб, запил водой из кружки и вернулся к закипающему баку., прихватив грязное белье и одежду. Во двор выглянула хозяйка, но, увидев, что он возится с корытом, решила не мешать.

Глава 5

Госпиталь был большим, он состоял из пяти трехэтажных корпусов, построенных в начале века из красного кирпича, с железной крышей и множества мелких хозяйственных и административных построек. Корпуса были выстроены в линию, за ними располагался довольно внушительный и ухоженный парк, территория была огорожена каменной стенкой чуть выше полутора метров. Возле центральных ворот стояла будка охраны из крепких бревен. Там постоянно дежурили два солдата с оружием, которые проверяли документы у всех, кто приходил или приезжал в госпиталь.

Два корпуса были отведены для тяжелобольных и пациентов, которых готовили к хирургическим операциям, а в остальных трех обитали, проходившие реабилитацию после лечения или легкораненые. Врачи на две трети были польскими, но все старшие должности занимали немцы, сестринский и санитарный персонал тоже был местный. Управлял комплексом доктор Зелендорфф, сорокалетний армейский хирург, который лично проводил сложные операции, а не только занимался административной работой. При полной загрузке госпиталь вмещал тысячу триста пациентов. Иногда, когда освобождались места, но такое случалось все реже и реже, в госпитале лечились и местные жители. Но за здоровье местного населения обычно отвечала небольшая больница напротив госпиталя.

Барт и Шульц вышли из автомобиля и направились к пропускному пункту. Шмультке же был отправлен за местным полицаем Станиславом Доброжельским, который выполнял функции переводчика, когда это требовалось лейтенанту.. Солдаты проверили их документы и куда-то позвонили, попросив подождать сопровождающего.Барт чувствовал себя не очень хорошо:поспал он совсем мало, а работу делать надо. Шульц выглядел более бодрым — ночью он все-таки спал.

Из ближайшего корпуса вышла пара: мужчина и женщина в белых халатах. Они подошли к ним, и мужчина представился:

- Отто Скаль, начальник административного блока госпиталя, а это Хельга, наш архивариус.

- Рады знакомству, - почти синхронно ответили Барт и Шульц, переглянулись и еле сдержали смех.

- Герр Зайберт звонил нашему руководстау и попросил оказать вам содействие. Герр Зелендорфф распорядился прикрепить к вам Хельгу: она отлично ориентируется в документах и просто творит чудеса с ними.