Тихая гавань

С улицы донеслись короткие команды на немецком языке, и из дома вышла Мария, хозяйка.

пан Гейнце, - она увидела немца. - рада вас видеть.

Добрый вечер, зашел вот болезного проведать, хорошо, что вы его не забываете, протираете в разных местах.

Так живой же человек, - улыбнулась хозяйка, а потом осеклась, словно поняла, что ляпнула что-то неуместное.

Ага, живой.

Что там за шум? - женщина перевела разговор на другую тему.

Ищут пропавшего офицера, - ответил немец.

Опять с обыском придут? - равнодушно поинтересовалась Мария.

Придут, - ответил немец, - обязательно придут.

Хозяйка посмотрела под ноги и с возмущением заявила:

паны, вы окурки -то на землю не бросайте, вон ведро помойное стоит.

Виноват, пани Мария, подберу, - оправдался Косматкин, но женщина уже взяла в руки метлу.

Только ваше состояние, пан Дмитрий, только ваша болезнь...

Он хоть есть что-то? - спросил у нее немец.

Э, - хозяйка замерла, - ну, да... татьяна ему что-то готовит, да и я …. - она осеклась. - ну, я же протираю его. И вообще.

Да я просто спросил.

Косматкин покраснел: хозяйка вовсе не была обязана ухаживать за ним. Его дело — вовремя вносить плату за комнатку, ее — брать деньги. Все. Но Фридрих не успокоился:

А вам вообще постоялец-то нужен?

Конечно, - автоматически отвтила женщина.

Так комнату ему нормальную дайте, он же в подвале этом загнется, и денег перестанет платить.

Так нет у меня комнат свободных, - оправдалась Мария. И вздруг зло добавила. - А не нравится, так пусть проваливает.

Фридрих Карлович, - начал Косматкин, но немец поднял руку, - пани Мария, в городе десятки пустых домов, на окраине, коненчо, не в центре, но в даже рядом с вами. Вот оклемается он, и я ему жилье нормальное подберу. Или вы наверх переселите.

Да хоть сейчас! - женщина не на шутку разозлилась.

Сейчас - оплачено, - парировал немец. - а вы хорошенько подумайте, нужны вам деньги за съем или нет.

Что, пан Дмитрий, адвоката позвал?

Никого я не звал, - буркнул Косматкин, - он сам...

ты вообще, большевик краснопузый! Тьфу на тебя! - хозяка бросила метлу на землю. - А оплевки свои табачные сам приберешь!

После этих слов она зашла в дом, а Косматкин в недоумении посмотрел на начальника станции:

И зачем? Мне где и как жить теперь?

Спокойно, тут домов пустых - десятки, заселишься, а я с главой и Зайбертом переговорю, никто и слова не скажет. А в подвале твоем только гнить остается. А ты, вроде как подольше протянуть хочешь. И за пустой дом платить не надо. Да и после сегодня, тут еще домики освободятся.

Это как понимать?

Да так и понимать. Сейчас поиски закончатся:найдут, не найдут, а Зайберт народишко постреляет, раз уж начал, то теперь процесс не остановить.

Где логика?

Логика у него простая: есть мертвый или пропавший немецкий офицер — есть расстрел.

Так он стреляет невиновных.

Для него здесь нет таких. И потом, нагнать страха на население — держать его в узде.

Угу, нагнал на Анжея, тот резать немца побежал.

И чем это закончилось? Отца его расстреляли, сам погиб, так еще и собутыльника тоже на тот свет отправил.

Вот не зочется мне в таком доме жить: опустеет -то он не просто так. И почему ты так уверен в грядущих расстрелах?

Да, Зайберт мясник.

Не знаю, мне кажется, что он умный и практичный человек. И справедливости не чужд.

Шеф местного гестапо, поверь мне, просто мясник. Попомни мои слова.

Вот как они собираются в темноте обыски и осмотры проводить? - проворчал Косматкин, так как голоса на немецком приближались.

Ну, лампы и фонари никто не отменял.

Во двор зашли четверо немцев и полицай-поляк. Трое немцев были из выздоравливающих пациентов госпиталя, но вооруженные и очень недовольные тем, что им пришлось шляться по обыскам. Полицай узнал начальника станции, и что-то сказал старшему группы. Тот только равнодушно отмахнулся и показал рукой на дом, скомандовав:

Начинайте.

Полчиненные немцы и полицай направились к дому, выскочила хозяйка и начала возмущаться:

Да сколько можно с этими обысками, хуже, чем в тюрьме, совсем осточертело, - на ее прервал полицай:

Заткнись, дура. Этот, - он кивнул в сторону старшего группы, - шуток не понимает вовсе, и еще ему не нравится, что его оторвали от игры в карты, так что вполне может и шлепнуть тебя, чтобы не причитала.

- Да я только, - начала лепетать хозяйка дома, - я только...

Заткнись, - еще раз прошипел полицай и уже громко обратился к Фридриху и Косматкину:

Господа не будут возражать против личного досмотра?