Тихая гавань

Барта сменил Шуберт со своими солдатами. Они с самого начала общались холодно и только по служебной необходимости, так как Шуберт был кадровым офицером и считал Барта недоразумением в военной форме. Макс же видел в нем высокомерного помещика без капли уважения к людям из народа. А еще этот напыщенный вояка безбожно пил, о чем свидетельствовало вечно красное лицо. Он кратко изложил события и акцентировал внимание сменщика на том, что трое бандитов ушли в ближайший лес, на что тот сухо ответил:

-Разберемся.

Барт не стал интересоваться, как именно Шуберт будет это делать, а скомандовал своим людям грузиться в машины. Хоть капитан и был неприятной личностью, но службу знал, повоевать на фронте успел, так что лейтенант и впрямь не переживал из-за отъезда.

Перед въездом в город его разбудил водитель грузовика:

- Герр Барт, почти прибыли. Куда нам?- Сначала в комендатуру, потом тела полицаев в морг, а вы в казарму — отсыпаться и отдыхать. Полицаев можете выгрузить у городской управы.- Слушаюсь.

На дороге их остановили на импровизированном посту: два полицая и два пехотинца. Это было что-то новенькое. Обычно такие посты выставляли только по базарным дням и праздникам, в остальные дни ограничивались стандартными патрулями на улицах. Конечно, на посту их знали и остановили ради формальности, но Барт спросил у пехотинца:

- Рядовой, это из-за нашего приключения на хуторе? - Нет, герр лейтенант. Оберштурмбанфюрер распорядился блокировать все выезды и мобилизовал даже солдат и офицеров из госпиталя. Пропал офицер из раненых. Мы прочесываем город. - Вот как, - Барт нахмурился: еще один пропавший, значит еще один труп с вырванными глазами. В том, что найдут его в таком состоянии, он не сомневался. И еще подумал, что с приездом Шульца события стали развиваться стремительно, словно старый сыщик принес с собой вирус активности. Хотя, все к этому шло. Просто приезд Шульца совпал с давно назревавшими событиями: убийца не найден, репрессии возобновились, на фронте, хоть и далеком, Советы яростно сопротивлялись, так что их пособники и колеблющиеся вроде украинских бандитов тоже активизировались.

Грузовики подкатились к комендатуре: машина Зайберта стояла возле входа, значит, гестаповец на месте. Барт аккуратно спустился из кабины и, прихрамывая, направился к двери, возле которой стоял постовой.- Ефрейтор, организуйте размещение задержанной.- Слушаюсь, герр лейтенант. - С возвращением, герр Барт, - сказал ему постовой.- Благодарю, - этот солдат был с ним в одной из экспедиций, так что позволил себе небольшую вольность.- Зайберт в своем кабинете?-Да, у него там начальник госпиталя, - постовой открыл перед лейтенантом дверь и крикнул кому-то:- Клетку готовьте. Добычу первую привезли.

Барт удивился тому, что начальник госпиталя приехал в комендатуру. Считалось, что главной функцией этого города и является лечебница, поэтому обычно даже Зайберт ездил по всем вопросам в госпиталь. К тому же начальник учреждения был оперирующим хирургом высокого класса, так что не привык ходить на поклон к коменданту или даже гестапо. Значит, произошло что-то экстраординарное, что госпитальное начальство, доктор Готхард Нотхакер, собственной персоной явился к Зайберту. Однако, лейтенант знал, что между Нотхакером и Зайбертом не было никакой неприязни, просто так уж сложилось, что госпиталь был в приоритете. Барт добрался до своего кабинета и с раздражением отметил, что Шульц не убрал со стола документы. Он отодвинул их в сторону, поднял с пола печатную машинку и достал пачку листов. Зайберту он доложится чуть позже, благо из его окна видно, кто входит и выходит из комендатуры. Он заправил бумагу в машинку и уже собрался начать, как в дверном проеме, словно призрак, возник гестаповец. Он появился так тихо, что даже дверь не скрипнула: - Барт, я вас уже заждался, а вы решили отбиться от меня бумагами? - Вроде того, - устало пошутил лейтенант, - буквы отчета встанут стеной для моей защиты. Я думал, что у вас посетитель. - Он будет присутствовать. Идемте в мой кабинет. - Слушаюсь. - Кстати, пока мы наедине, хотел вас немного пожурить за напрасное геройство. Шмультке рассказал про выбитую дверь и вашу пробежку и эту дурацкую гранату. Я теперь склонен считать, что вы симулировали болезнь ноги, чтобы избежать отправки на фронт.- И что тогда я здесь делаю? - Совесть все же проснулась, и в вермахт вступили, но на фронт все равно не попали, - улыбнулся Зайберт, но в его голосе чувствовалось какое-то не совсем здоровое возбуждение. Он шутил как обычно, но интонация была иной, не как всегда.