Тихая пристань

Та-ак… Отлично… Кажется, да. Обычный медосмотр, любезнейшая… А? Ах, да, да. Еще много-много лет. Состояние прекрасное. Прекрасное. Ну, бегите к себе.

Медсестра Джонс уводит ее.

Годится. Положительный итог. Пометьте: не очень большую дозу. По-моему, не ниже тридцати пяти, тридцати лет. Она, я думаю, и не была никогда моложе. А сейчас и вообще не стоит рисковать. Мистера Горлопэна, пожалуйста, как только он будет готов. Он у меня не вызывает беспокойства, и Эльфик тоже. Но вот Киснет. Ладно… посмотрим.

Санитар Робинсон возвращается в нишу.

Киснет. Два зеленых пузырька остались у стены. Два зеленых… Остались у стены.

Эльфик. Не нервничайте.

Киснет. Я не нервничаю.

Эльфик. Вот я никогда не нервничаю. Зачем?

Киснет. Кажется, я простудился. Но разве это важно?

Эльфик. По-моему, нет.

Киснет. По-моему, тоже. У всякого может быть насморк.

Эльфик. Погода такая. Дождь, снег. Слякоть. Сквозняки.

Киснет. Любой может подхватить насморк! (Кашляет.) Или кашель…

Наверху снова появляется медсестра Браун. Внизу медсестра Джонс вводит к доктору Горлопэна в халате.

Доктор. Ага! Мистер Горлопэн. (Кричит наверх.) Приготовить мистера Эльфика!

Медсестра Браун уводит сверху Эльфика.

Снимок вам сделали? Отлично. Не ломайте голову, это наш обычный медосмотр. Отчеты, бумаги, знаете ли, а больше ничего… Скажите – а! Нос не заложен? Раз-два-три: оп-ля! Вторую. Раз-два-три: оп-ля! Водослив? Как водослив? Та-ак… Ходим-бродим, разговоры разговариваем, газеты почитываем? Отлично, отлично!

Горлопэн. Доктор, я насчет Гектора. Вы написали мне письмо…

Доктор. О, нет причин для беспокойства, старина, в этом лучшем из возможных миров.

Горлопэн. Дело в том, что я его обыскался, он куда-то пропал. Понимаете, доктор, потерялся, уж я где только не смотрел…

Доктор. Мы не вправе тормозить прогресс науки, я уверен, вы и сами понимаете: эти маленькие сантименты не имеют значения, если взглянуть разумно, как говорится, максимальное благо для максимального числа людей… водослив действует?

Горлопэн. А? Ах, ну да, да, в порядке…

Доктор. Мистер Эльфик готов?

Медсестра Джонс вводит Эльфика, одетого в халат.

Наверху опять появляется медсестра Браун.

Не обращайте внимания, мистер Эльфик, старина, все это так, знаете ли, обычная дребедень, бумаги, отчеты и больше ничего… Снимок сделали? Поторопитесь там, Робинсон, давайте сразу оба. Скажите – а-а-а. Нос заложен? Раз-два-три: оп-ля! Вторую. Раз-два-три: оп-ля! Отлично, отлично. Водослив? Газеты почитываем? Отлично…

Горлопэн. Доктор, я, наверное…

Доктор. Больше дела, меньше слов, любезный. Терпение и выдержка… Где же снимки?

Санитар Робинсон выносит два снимка.

Давайте поглядим. (Кричит наверх.) Мистера Киснета, пожалуйста!

Медсестра Браун уводит сверху Киснета.

Оба снимка, да? Отлично. Ничего страшного, два-три стежка положим – и порядок. Ну, что ж, итог положительный, у обоих… много лет счастья вам, братцы. Ни о чем не беспокойтесь. Достаточно, сестра, уведите их.

Медсестра Джонс уводит Эльфика и Горлопэна, между тем как медсестра Браун через ту же дверь вводит Киснета в халате.

Медсестра Джонс возвращается.

Снимок вам сделали, мистер Киснет? Обычный медосмотр, не тревожьтесь. Водослив в порядке?

Санитар Робинсон возвращается в нишу.

Киснет. Да, доктор, в полнейшем, как часы. Один зеленый пузырек остался у стены…

Доктор. Что такое! Скажите – а-а-а!.

Киснет. А.

Доктор. Еще раз – а.

Киснет. А.

Доктор. Гм… Ну, еще, еще,

Киснет. А… а… а…

Доктор. Хрипота… Хрипим немного, да? Няня.

Киснет. Няня.

Доктор. Скажите – няня!

Киснет. Я же оказал.

Доктор. Не слышал! Скажите еще раз.

Киснет. Няня.

Доктор. Громче! Вот так – Ня-Ня!

Киснет. Няня.

Доктор. Да что с вами?

Киснет. Ничего! Совсем ничего, доктор, я великолепно себя чувствую, я в прекрасной форме.

Доктор. Катар горла? Бронхит.

Киснет. Да нет…

Доктор. Нет – да! Снимки мистера Киснета готовы? Поторопитесь там, живее! Я обеспокоен вашим состоянием. Оно оставляет желать лучшего.

Киснет. Доктор, не говорите так. Не надо, доктор. Это ничего. Ну, может, чуть-чуть, это хроническое, с семнадцатого года. Мокрые окопы, знаете ли, у солдат начинался ревматизм, и они шли ко мне на склад, меняли мокрые носки на сухие, и такая сырость у меня была – ведь все тут же и сохло… Но последние тридцать лет это совершенно не давало себя знать, уверяю вас, доктор, уверяю, это совершенно…