Тихая роща

С трудом сотворив бант из завязок на спине, я почувствовала истощение. Интересно, каково было настоящим царевнам в далекие времена? Давали ли им время побыть собой и поплакать в подушку?

– Ты готова, моя прелесть? – вместо стука раздался голос Вурдалака.

Я собрала волю в кулак, выпрямилась и ответила:

– Уже иду.

Он отворил передо мной дверь и вперился хищным взглядом.

– Мясо готово. Чувствуешь?

Я втянула воздух: сквозь запах мха и болота и вправду пробивался аромат пищи. Желудок тут же скрутило, и я с трудом сглотнула слюни. Вместо ответа я протянула руку Вурдалаку, второй придерживая полы платья.

Он взял меня под локоть и повел в столовую.

Маленький круглый столик, по краям которого стояло два стула, удивил меня.

– Ты любишь общение? – спросила я, чувствуя, как внутри все натягивается по струнке.

– Очень. Особенно с девушками. Когда они юны и пышут жизнью.

– Но ты ведь, – я попыталась предугадать, какой будет его реакция, но пауза только затягивалась, – пьешь кровь. Так почему бы не отлавливать юношей тоже?

– С ними больше возни, да и эстетики никакой, – отмахнулся Вурдалак, усаживая меня на стул.

На столе в тарелках ожидали блюда. Кусок мяса дымился и пах такими специями, что я, не выдержав, схватила вилку и стала есть.

– Это та-ак вкусно, – сказала я, когда заметила на себе взгляд Вурдалака.

Он ухмыльнулся и пододвинул ко мне бокал с вином.

– Давай выпьем за наше знакомство, царевна, – сказал он, подняв свой бокал.

Я повторила его жест и осторожно пригубила напиток. Резкий неприятный запах ударил в нос в тот же момент. На языке остался привкус железа. Очень знакомый, как будто из детства, когда ешь гематоген, но словно усиленный…

– Странное вино. Я никогда такого не пробовала.

– Это не вино, – сказал Вурдалак, рассмеявшись. – Это кроличья кровь. И его мясо на твоей тарелке.

Я поднесла салфетку из ткани к губам и почувствовала рвотный позыв. Не из-за того, что съела кролика или выпила его кровь, а из-за того, что мне это понравилось.

4

Кольцо летит быстро, а Буян несет Кощея подобно стреле, пущенной из лука. Они минуют поля, озера и реки, деревья пролетают мимо, их ветви словно расступаются, стоит им почувствовать приближение царевича.

На мгновение кольцо замирает. Кощей тормозит Буяна, натягивая поводья.

– Где она? – спрашивает Кощей у кольца. Вместо ответа оно снова движется.

Так скачут они до рассвета, пока на горизонте не возникает дымок. Вьющимися клубами он исходит из трубы дома, о котором Кощей хотел бы забыть. Чем ближе они подъезжают, тем сильнее он начинает ненавидеть эту женщину.

Избушка на курьих ножках стоит и взирает на них с Буяном желтыми окнами. Кольцо безвольно падает на землю. Кощей спрыгивает с коня, подбирает кольцо и, повесив его на шею, заходит на землю Яги.

– Пусти меня, – грозно приказывает Кощей.

Избушка качается из стороны в сторону. Тогда царевич взмахивает руками и курьи ножки приседают под давлением магии.

– Тебе должно слушаться меня! – говорит он, ступая на лестницу и подходя к двери.

Деревянные полы скрипят. Кощей поднимает руку, чтобы постучаться, но вспоминает, что у него нет на это времени. Он раскрывает ладони и дверь сбивает с петель.

– Где она? – спрашивает царевич, переступая через коврик с надписью «костям не входить!»

Ягиня оборачивается, опираясь локтем на спинку стула. Она закидывает ногу на ногу и демонстрирует длинную цветастую юбку, какую обычно носят цыганки.

– Кто? – спрашивает Яга.

– Ты знаешь, о ком я.

– Если ты о своей невесте, то я понятия не имею, где она. Должно быть, нежится в кровати в твоем замке. Или… – Яга поднимает глаза и смотрит на Кощея. Он чувствует, как тяжелеют его веки и как замедляется и без того медленный сердечный ритм. – Может, она сбежала от тебя, мой царевич?

– Это невозможно, – отрицает Кощей.

Ягиня улыбается, встает со стула и направляется к нему. В каждом ее шаге видна грация, какой прежде он в ней не замечал.

– Что ты знаешь о девичьем сердце, Кощей? – спрашивает она с легкой иронией. – Спрашивал ли ты ее, готова ли она посвятить тебе и без того короткую жизнь? – Яга кладет руку на плечо царевича и говорит ему на ухо: – Шептал ли ты ей слова любви? Говорил ли, что готов пожертвовать ради нее всем, что у тебя есть?

– Зачем заниматься подобными глупостями, если можно показать делом? – спрашивает он, повернув к ней голову.

– Нет-нет, царевич, так не пойдет. Ни одна девушка не станет твоей по-настоящему, если ты будешь скрывать свои чувства. Ты должен ей рассказать, убедить ее в том, что она нужна тебе, что ты не сможешь провести без нее ни секунды своей жизни.

Яга гладит Кощея по голове и замечает, что среди черных густых волос пробивается одна белая, как облако, прядь. Она осторожно прячет ее, чтобы никто другой не заметил слабости, появившейся у царевича.

– Тая знает, что я к ней чувствую, – упрямится Кощей. – Василиса была ранена кем-то, кто украл ее!