Читаем Тихая сказка (СИ) полностью

В то утро Тор подвозит его до школы, но до обеденного перерыва они не пересекаются. Уроки не совпадают, да и ходят они по разным коридорам, так что…

Его по сути это не так уж и волнует. Локи понимает, что должен преодолеть все эти взгляды, смешки и тычки в плечо сам. Иначе, как он будет идти дальше, если не справится с этим на первых порах, ведь…

— Ты!..

Он слышит его визгливый окрик даже сквозь наушники. Не закончись песня, этого, конечно, и не произошло бы, но она закончилась. Локи поднял голову.

За все утро, что удивительно, он также ещё ни разу не пересекся со Старком. Тот в первые часы скорее всего прогуливал или заливал горе виски, но для Локи это было не важно.

Важнее было то, что сейчас он стоял в нескольких метрах от него, а вокруг был коридор и их одноклассники/знакомые.

Так и не открыв свой шкафчик, омега стянул наушники на шею и со вздохом повернулся к альфе. Будто издеваясь, плеер перекинул его на подвижных, с мотивами, будто перед хорошей дракой, Glitch Mob. Тор, как успел узнать Локи, очень любил эту группу, но… Тора здесь не было.

А вот Старк был и был в ярости. Со сверкающими глазами, лезущими клыками и сжимающимися кулаками.

— Ты!..

Его рев прокатился по коридору вновь, и некоторые омеги даже прижались к стенам/друзьям/другим альфам. Локи повернулся к нему лицом, сделал шаг и даже не вздрогнул.

Тор пришёл, ворвался в его жизнь подобно тайфуну, и сам смел весь песок. Ещё тогда, в первую встречу в коридоре.

И кто Локи такой, чтобы умалять его труды?.. Кто он такой, чтобы вновь создавать все эти барханы или позволять таким, как Старк, пускать первую пыль?.. Кто он такой, чтобы…

— Ну, я и что? — поджав губы, омега качнулся с пяток на носки и вскинул бровь. Старк зарычал, тоже делая шаг.

— Гребаная шлюха, да, как ты смеешь вообще со мной так разговаривать! Твои родители узнают об этом и ни один нормальный альфа больше никогда проведет с тобой свадебную церимонию! Никто даже не взглянет в твою сторону, мокрозадый сучонок! — Локи фыркнул, чуть мотнул головой. Между ними было не много, если о расстоянии, не многое их и связывало. Альфа все ещё стоял напротив и чего-то ждал. Видимо, извинений, но их Локи ему так и не отдал. Просто потому, что у него их и не было.

Он сказал:

— Я разрываю брачный договор. Можешь идти и поплакаться своему папочке.

А затем Старк сделал шаг и поднял на него руку. Не ударил, всего лишь залепил пощечину, но все же…

Она была такой силы, что Локи пошатнулся и грохнулся назад, на пол.

Это был первый раз в его жизни, когда кто-то посмел ударить его. И это было оскорбительно. Это было унизительно.

Все, кто был вокруг, просто стояли и пялились, и ему казалось, что ещё секунда, и они разразятся смехом.

Глаза увлажнились.

Одной лишь пощечиной, Старк поставил его на место и… Локи не был уверен, что может подняться, не разрыдавшись.

Это было очень больно, но не физически.

Старк уже отвернулся, вернулся к своему шкафчику, Локи все ещё сидел, ошарашенный и выбитый из колеи. Неожиданно перед ним оказалась сильная, мягкая ладонь.

Властный, глубокий голос сказал:

— Поднимайся.

Это был Тор и его запах, запах какао бобов, обволакивал. Подобно шоколадной пасте, что скрывает рытвины тоста, он медленно скрывал трещины в душе омеги.

Локи поднял голову, подал руку. Тор помог ему подняться, хмуро заглянул в глаза, а затем аккуратно взяв за подбородок, осмотрел скулу.

— Это не последняя пощёчина во всей твоей долгой жизни, детка. Соберись и выпрями спину. — он говорил, говорил, а затем омега ощутил всю весомость его слов. Он сделал вдох, прикрыл глаза на миг и сосредоточился на теплом касании чужих рук. Никто вокруг все ещё не смеялся. Все было не так плохо, как ему казалось. Тор сказал: — Мне с ним разобраться или ты сам?..

И это было именно то, что нужно. Он хотел этого уже несколько лет, и сейчас он мог, наконец, постоять за себя. Постоять так, чтобы это не выглядело, как банальное избиение.

Стянув с плеч рюкзак, Локи протянул его Тору, а затем медленно сделал вдох.

— Я сам. Подожди секунду.

Старк, будто действительно ожидая продолжения, все ещё стоял у шкафчика. Рядом с ним уже был какой-то миловидный, определённо незанятый омега.

Локи фыркнул. Теперь этому напыщенному засранцу хотя бы не придётся прятать свой блядо-характер.

Замерев у альфы за спиной, он осторожно постучал его по плечу.

— Слушай, Тони…

— Опять ты?! Тебе мало или…

Альфа только успел обернуться и оскалиться, как Локи вскинул руку и, схватив его за волосы, приложил лицом к дверце шкафчика. Затем ещё раз.

Старк позорно вскрикнул, дернулся, но омега довольно быстро поставил ему подножку, и тот кулем повалился на пол.

На самом деле Тони не был самым сильным альфой из всей старшей школы. Завоевывая омег, он скорее пользовался харизмой и природным обаянием.

А ещё он был почти что одного роста с Локи. Спасала его лишь скрытая в обуви небольшая платформа, но об этом естественно никто кроме Локи не знал.

Омега сделал шаг и, до того как его противник успел очухаться, поставил кроссовок ему на горло. Старк пораженно замер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Музыка / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары