Тихая вода

Дверь перед ними была заперта на массивный засов. Не довольствуясь этим, кто-то просунул в петлю чугунный гаечный ключ — огромный и черный, из тех, которые использовались раньше для закручивания гаек размером с ладонь.

Что за гигант смог его так воткнуть?

— Нора! — позвал Хенрик, громыхая дверью. — Нора, ты там?

Томас ухватился за ключ и потянул так, что почувствовал привкус крови. Хенрик пытался помочь ему чем мог, но тянуть ключ вдвоем оказалось крайне неудобно, и тогда Хенрик всем своим весом навалился на дверь.

Наконец Томас оставил ключ в покое, разминая ноющие от боли пальцы. Он посмотрел на дверь, прикидывая, чем можно было бы ее высадить. Скорее всего, безнадежная затея. Эта дверь сделана на века, как и все на этом маяке — при помощи выверенных тысячелетиями технологий и из самого крепкого дерева.

Томас пнул ее в приступе бессильной злобы — она не сдвинулась ни на миллиметр.

— Бесполезно, — выдохнул Томас. — Он вклинился туда насмерть, разве чем выпилить или вырубить…

Инспектор повернулся к Хенрику:

— Нам нужно что-нибудь вроде топора. На острове есть дома. Может, там остался кто-нибудь, кто нам поможет?

Томас еще раз попытался сдвинуть с места чугунный ключ и чуть не завыл от отчаяния. Снова вспомнилась маленькая Эмили — ее неподвижность и синие, точно замерзшие, губы. И Томас на мгновенье замер, парализованный осознанием собственной беспомощности.

Неужели теперь ему предстоит потерять еще и Нору? Нет, только не это… Должен же быть хоть какой-то выход. Томас снова вцепился в ключ так, что побелели костяшки. Напряг мышцы, натренированные в бесчисленных гандбольных матчах. Ключ немного сдвинулся, но встал на место, лишь только Томас его отпустил. Инспектор был готов взорваться от отчаяния. Просачивавшийся сквозь дверь дым выедал глаза. Томас ударил в дверь ногой, еще и еще раз. Выкрикивал имя Норы и не получал ответа.

Хенрик снова сбежал по лестнице к решетке. Выйдя наружу, огляделся. К северу от маяка, меньше чем в сотне метров, располагались старые хозяйственные и жилые постройки. Крайним слева стоял большой каменный дом, ни в одном из его окон не горел свет. За ним был другой, деревянный и крашеный фалу, где раньше жил смотритель с семьей. И в нем тоже все окна были темными.

Хенрик подбежал к каменному дому. Дернул за ручку входной двери — заперто. Заглянул в окно — сплошной мрак.

— Эй, проснитесь! — закричал Хенрик как мог громко.

Он стучал кулаком, бил в дверь ногой, но в ответ слышал лишь эхо собственного голоса.

Тогда Хенрик побежал к дому смотрителя. Попробовал дверную ручку, дернул изо всех сил — глухо. Этот дом стоял такой же безлюдный.

В отчаянии Хенрик огляделся, ища что-нибудь, чем можно было бы вырубить засов. Слева на горизонте вырисовывались очертания Сандхамна. Казалось почти невероятным, что Хенрик пришвартовался в гавани всего несколько часов тому назад, не имея ни малейшего понятия, что его жизнь уже летит в тартарары.

Хенрик представлял себе Нору, запертую в башне и объятую языками пламени. Он прикусил губу, чтобы прогнать ужасное видение. В любой ситуации нужно сохранять спокойствие. В конце концов, чего он только не насмотрелся за годы врачебной практики. Правда, все это не имело никакого отношения к его жене.

Что он скажет мальчикам, если она так и не найдется? Как будет жить дальше, помня свои последние слова, обращенные к ней?

Сейчас он бы продал душу дьяволу за топор.

Внизу, у старой гавани для небольших лодок на северной стороне острова, мелькнула крыша дома. Может, в лодочных домиках отыщется какой-нибудь инвентарь?

Хенрик помчался туда, сжав руки в кулаки и тяжело дыша. Поскользнулся на мокрой от росы траве и описал почти полный круг, прежде чем поднялся на ноги. Локоть глухо стукнулся о камень, но Хенрик не почувствовал боли и как ни в чем не бывало продолжил путь, теперь шагом.

Внизу, у воды, было так же тихо. Хенрик дернул черную дверную ручку первой постройки — заперто.

Черт…

С торца прилегающей стены чернело окошко. Хенрик понял, что ему нужен хороший камень. Отыскал у воды покрытую водорослями гранитную глыбу и с силой запустил в окно. В мертвой тишине звон разбитого стекла прозвучал как выстрел. Хенрик просунул руку в дыру, зацепил крючок, державший раму, открыл окно и влез вовнутрь.

Сквозь темноту проступали очертания предметов. Хенрик увидел топор, прислоненный в углу к стене, и едва не зарыдал от радости.

Спустя пару минут он уже бежал к маяку с топором в руке. В спешке Хенрик поранился, и теперь на голени кровоточил порез длиной больше десяти сантиметров. Хенрик заметил про себя, что рану нужно будет зашить, иначе останется некрасивый шрам.

Он подбежал к подножию маяка. Дернул створку решетки и по ступенькам поднялся к первому пролету, где у запертой двери дожидался Томас.

— Вот, руби… — пропыхтел Хенрик.

Он едва мог говорить. Легкие болели от напряжения, и дым нисколько не облегчал положения. Хенрик был вынужден наклониться вперед и упереть руки в колени, чтобы не упасть.