Тихая вода

И кокетливо поправила волосы. Она единственная в комнате улыбалась.

Маргит громко вздохнула и нахмурилась:

— У меня отпуск с понедельника, как ты знаешь. Мы сняли дом на западном побережье.

— Маргит, у нас два смертельных случая, из которых по крайней мере один с большой вероятностью убийство.

Но Маргит уже встала на тропу войны. Она никогда не сдавалась сразу. И сейчас сражалась за свою свободу, как будто речь шла о всей жизни, а не четырех неделях в июле, когда температура воздуха на взморье в лучшем случае колеблется вокруг двадцати градусов по Цельсию.

— И еще у меня две дочери-подростка и муж, за которого я, между прочим, тоже отвечаю. Ты когда-нибудь слышал о балансе труда и отдыха? Мне нужен отпуск. Я провела в этих стенах целый год, как тебе известно.

Она смотрела Дедушке в глаза, размахивая ручкой. Он смотрел на нее не менее пристально.

— Могу я внести предложение? — подал голос Томас.

Дедушка и Маргит прекратили перестрелку глазами и повернулись к нему.

— Если Маргит не отключит свой мобильник, я мог бы, по крайней мере, начать расследование. В случае необходимости она ведь всегда может сесть в машину и доехать до отделения. Я свой человек на Сандхамне и согласен подождать с отпуском пару недель.

Маргит призывно оглянулась на шефа, который вздохнул, прежде чем ответить вслух:

— Когда я пришел работать в полицию, мы ничего не знали ни о каких балансах. Просто работали, пока преступление не было раскрыто.

Он замолчал, опустив глаза перед воинственным взглядом Маргит.

— Но давайте вернемся к предложению Томаса. Маргит, ты можешь ехать, но будь готова объявиться, когда потребуется. Ты несешь ответственность за ход следствия. А пока будете общаться с Томасом по телефону.

На лице Маргит проступило выражение облегчения:

— Разумеется, Томас, звони мне, когда будет нужно. На всякий случай я дам тебе и мобильник мужа. А сейчас мы с тобой набросаем план действий на ближайшее время…

Она благодарно подмигнула Томасу, собирая бумаги со стола, и встала.

— Все будет хорошо, — заверила Маргит, очевидно, обращаясь к Дедушке, повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Пока Маргит и Томас составляли план работы на несколько дней вперед, снаружи успело стемнеть.

Итак, Калле Лидвалль и Эрик Блум уже утром отбывают на Сандхамн собирать информацию. Томас присоединится к ним в течение дня. Вечером — анализ собранного материала. Карина сидит за компьютером и дополняет картину данными из интернета. Поскольку более шестидесяти процентов убийств в Швеции совершается знакомыми жертвы, нужно составить представление о среде, в которой жили и работали кузен с кузиной. Методично пройтись по всему их окружению и с каждым, по возможности, установить контакт. Сложить пазл, в котором проступят очертания людей, предположительно имевших мотив.

Сразу после выходных собрать сведения о счетах, кредитных картах и тому подобном. Уму непостижимо, сколько всего нужно, чтобы разобраться с тем, как человек использовал свою кредитку.

Сандхамнской группе предстоит расписать, чем занималась Кики Берггрен последние двадцать четыре часа своей жизни. В котором часу прибыла на остров, где побывала и с кем общалась. Далее следует навести справки о всех, кто так или иначе с ней встречался. Связаться с судоходной компанией «Ваксхольмсбулагет» и водным такси. Возможно, ее запомнил кто-то из команды или знает, куда она направилась, сойдя на берег.

Каждое свидетельство, пусть даже самое невнятное, может послужить раскрытию преступления.

Но прежде всего Томас осмотрит ее квартиру.

Дом — немая история жизни хозяина. Он может многое рассказать о характере и привычках человека, его друзьях и врагах. Если повезет, найдется что-нибудь, что поможет пролить свет на связь Кики с Сандхамном.

Помимо прочего, Томасу нужно найти ее фотографию. Паспортный снимок мало чем поможет, когда они пойдут в обход по квартирам. Поразмыслив, Томас решил взять с собой Карину. В таком деле хорошо иметь рядом девушку. Она может заметить то, что ускользнет от его внимания. Ведь Томас всегда плохо понимал женщин и никогда не обольщался на этот счет.

Это была одна из тех горьких истин, которые он понял благодаря Пернилле, прежде чем их развод стал неопровержимым фактом. Томас вошел в ванную, где стояла Пернилла с детским подгузником в руке. Должно быть, его не заметили, когда собирали вещи после Эмили.

— Это не моя вина, — сказала Пернилла, сделав ударение на слове «моя». Ее полные ужаса глаза блуждали, как будто в этот момент она ненавидела мужа.

Очень может быть, что так оно и было.

Томас словно провалился куда-то.

— Я никогда не винил тебя, — ответил он.

Она подняла на него потухшие глаза, уголок рта дернулся:

— Ты не замечал меня последние шесть месяцев. Ни слова не сказал больше необходимого, ни разу не коснулся меня. В тех редких случаях, когда ты на меня смотрел, я видела в твоих глазах осуждение. Я знаю, что ты обо всем этом думаешь.

Пернилла быстрым движением вытерла хлынувшие из глаз слезы.

— Это не моя вина, — повторила она осипшим голосом. — И меня не должно это беспокоить.