Тихая вода

Никто ни единым словом не помянул тех троих, недавно погибших при непонятных обстоятельствах.

Глава 40

После обеда начались танцы.

Играла та же группа, что и последние восемнадцать лет в ресторане на воде. Когда они начинали, Нора была подростком и полагала, что в жизни не видела парня симпатичней их гитариста.

Со временем она переменила эту точку зрения.

Когда заиграли мелодию «Леди в красном», Хенрик пригласил жену. Нора всегда думала, что у них хорошо получается танцевать вместе. Оба были ритмичны и легко держали такт. Сегодня все вообще складывалось лучше некуда, можно было бы и поднять вопрос насчет работы в Мальмё. Нора провела пальцами по спине Хенрика и вдохнула знакомый запах. Она никак не могла запомнить название этого лосьона после бритья, но узнала бы его и за десяток миль. Нора прикрыла глаза, отдаваясь во власть музыки и наслаждаясь ощущением мелодии в теле.

После танца вышли на веранду вдохнуть свежего воздуха и охладиться. В переполненном танцзале было жарко, как в сауне, а здесь все дышало приятной прохладой. На фоне темно-синего неба чернели силуэты сотен мачт. Кое-где даже с флагами, хотя старый морской обычай и предписывал летом спускать флаги в девять часов вечера. Люди сидели на берегу и в лодках. В стороне, возле бассейна, можно было видеть пришвартованные катера, владельцы которых собрались отпраздновать этот погожий субботний вечер, нимало не заботясь о недавних трагических событиях.

У причала Виа-Маре борт к борту стояли большие суда, «Стуребру» и «Принцесса». Настоящие плавучие дома — из тех, что могут пришвартоваться только в портах приписки, на Сандхамне и Хёгбёте, потому что остальные для них слишком тесны. Как-то раз Нора спросила приятеля Хенрика по парусному клубу, сколько может стоить такое судно, как «Стуребру». «Не спрашивай, сколько стоит судно, — ответил он. — Лучше спроси, сколько стоит его заправить».

С тех пор Нора перестала интересоваться такого рода вещами.

Хенрик вывел ее из размышлений.

— Тебе понравился обед?

И обнял за плечи. Нору начинало знобить на прохладном ветру.

— Все получилось совсем неплохо. Юхан посвятил меня в тонкости хождения под вашим новым парусом, но в целом мы очень мило побеседовали. — Нора весело посмотрела на мужа: — Совместный вечер, у нас это так редко бывает. И я ждала этого праздника.

Она еще больше приблизилась к мужу и провела рукой по его щеке.

— Ты уже обдумал наш переезд в Мальмё? Звучит не слишком многообещающе, но для меня это действительно редкий шанс.

Нора расхрабрилась и почувствовала жар в теле.

Лицо Хенрика стало удивленным:

— Мне казалось, это вопрос решенный. Мы не можем срываться с места всей семьей только потому, что кто-то предложил тебе работу в Мальмё.

Она удивленно посмотрела на мужа.

— Что ты имеешь в виду? Почему мы не можем переехать в Мальмё, если мне предложили там работу?

— Потому что я не хочу никуда переезжать. И не могу. Больница в Дандерюде вполне меня устраивает, и у меня нет никакого желания начинать все заново на новом месте.

Хенрик отвернул лицо и кивнул проходившему мимо знакомому.

— Ну что, начнем все с начала? Там все волнуются, куда мы подевались.

Нора ничего не понимала, а потом раздраженно стряхнула руку Хенрика. Вечер, танцы, смеющиеся гости — все вдруг стало бесконечно далеким.

— Как ты мог подумать, что это вопрос решенный? Мы же ничего не решали, даже не поговорили как следует.

Она смахнула с лица прядь волос и продолжила:

— Ты вообще помнишь, о чем я тебе говорила? — Нора удивилась, услышав собственный дрожащий голос. — Я полагала, мы живем в современном обществе так называемого равноправного брака.

— Успокойся, — перебил ее Хенрик. — Все не так страшно. Я всего лишь имел в виду, что ты должна смотреть на вещи более реалистично. Я ведь зарабатываю больше тебя, и у нас друзья, родственники в Стокгольме, и парусный клуб…

Хенрик отступил на шаг и оглядел Нору с головы до ног:

— И не нужно устраивать сцен, если я с тобой в чем-то не согласен.

Он взял медицинский тон — холодный, отстраненный — и смотрел на Нору, как на ребенка.

— Я не устраивала сцен.

Нора сморгнула слезу и разозлилась еще больше. Несправедливость Хенрика ее душила. Она сглотнула, чтобы остановить подступающие слезы. Хенрик наблюдал за ней, не меняясь в лице. Он сделал несколько шагов к двери:

— Соберись, нам пора возвращаться.

Нора сжала кулаки. Каждый раз, когда Хенрик собирался на соревнования, для этого находились все возможности. Его парусный клуб и тренировки забирали почти все выходные весной и осенью, а большая часть лета проходила под знаком регаты. При этом Нора не могла даже затронуть в разговоре тему своей работы без того, чтобы, по мнению Хенрика, не «устроить сцену».

Он ждал в дверях.

— Ну же… Давай не будем хоть сегодня портить друг другу настроение, или я слишком многого прошу?

Нора пристально посмотрела на мужа.

— Да, — ответила она, — для меня это слишком.

И смахнула слезу.

— Я возвращаюсь домой, для меня этот праздник закончился.

Нора развернулась и побежала вниз по лестнице.