Тихая вода

— Карина просмотрела списки всех домовладельцев в той части острова, куда, как мы считаем, направлялась Кики Берггрен. Интерес вызывают два человека, оба владельца летних домов. Питер Грааф и Филипп Фален — их имена звучат похоже на то, что вспомнила менеджер отеля. Дом Филиппа Фалена стоит совсем недалеко от того места, где было найдено тело Кристера Берггрена, Питера Граафа — неподалеку от «Дома миссии», в направлении Флескбергета. Мы с Маргит немедленно отправляемся на Сандхамн и разыщем этих людей как можно скорее.

Дедушка раздраженно заерзал на стуле.

— Ну… — протянул он, — это уже кое-что… А что с контактами Кики Берггрен на Сандхамне?

— Эрик весь день простоял возле кондитерской.

— И?

Томас посмотрел в стол:

— Ничего достойного внимания. Кроме, разве, того, что я еще раз пообщался с девушкой, которая обслуживала Кики Берггрен в пабе, — Томас пролистал блокнот, — Ингер Гуннарсон. Она кое о чем вспомнила после нашего последнего разговора. А именно, что Кики Берггрен жаловалась на боли в животе и перед самым уходом спросила, нет ли у них самарина[22].

Маргит скрестила руки на груди и, откинувшись на спинку стула, оглядела безликое казенное помещение. Если бы не голубая гладь Накафьёрдена за окном, здесь было бы совсем тоскливо.

— Возможно, боли объясняются действием яда, — холодно предположила Маргит. — Эта версия, по крайней мере, хорошо согласуется с рапортом судмедэкспертизы. После восьми вечера Берггрен должна была почувствовать недомогание. Здесь следует учесть, что к тому времени она выпила много пива, так что эффект получился смешанным.

Но тут Дедушка решил сменить тему:

— Мы уже получили результаты медэкспертизы по Альмхульту? Меня интересует причина смерти.

Томас вытащил документ, полученный по факсу сегодня утром.

— Согласно выводам медиков, Альмхульт утонул. Высокое содержание алкоголя в крови… похоже, он был порядком пьян, прежде чем упал в воду. Я бы даже сказал, мертвецки пьян.

— А следы яда?

Взгляд шефа выражал надежду, что ответ будет отрицательным.

— Никаких привнесенных химических веществ, но это только первичный анализ. Они послали пробы в Линчёпинг, и пока ответ оттуда не получен, делать какие-либо выводы преждевременно.

— Еще что-нибудь?

— Следы побоев.

— Что?

— Следы ударов по голове и другим частям тела. Он как будто упал на что-то или был избит. Обнаружены переломы нескольких костей и множественные гематомы.

— И никаких идей по поводу того, что бы это могло быть? — Маргит повернула к Томасу вопросительное лицо.

Он еще раз просмотрел бумаги.

— В рапорте есть только описание повреждений и ничего о том, кто и каким образом мог их нанести.

Маргит подняла бровь:

— Похоже, на этот раз наши друзья из судмедэкспертизы решили облегчить себе задачу. И все-таки, думаю, стоит еще раз их побеспокоить и расспросить, какие имеются соображения на этот счет.

Она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула с выражением лица, недвусмысленно свидетельствующим, что она ждала от медиков большего. Маргит вообще никогда не считала нужным скрывать свое плохое настроение.

Дедушка тоже не выглядел довольным. Он громко вздохнул и повернулся к Томасу и Маргит:

— Что-нибудь еще?

— Есть новости об Альмхульте, — ответил Томас. — Похоже, отыскался человек, который видел его на рейсовом пароме до Стокгольма в позапрошлое воскресенье, то есть больше недели назад. Мы немедленно это проверим. И мы развесили объявления на Сандхамне, что ищем людей, которые видели Кики Берггрен. Может, таким образом удастся отследить ее случайные контакты.

— Ну что ж… — Дедушка обвел взглядом коллег и несильно хлопнул ладонью по столу. — Как вы знаете, со следующей недели я планирую взять отпуск, так что неплохо бы разобраться со всем этим до пятницы.

Он поднялся, вытирая пот грязным носовым платком.

Совещание было окончено.

Глава 45

После третьего звонка дверь открыла женщина с кухонным полотенцем в руке и нервно поджала губы. Разводы на платье походили на следы овощного пюре. Из глубины дома доносились детские крики.

— Это вы звонили мне из полиции? — спросила она и быстро обернулась на крик, перешедший в озлобленный рев.

Томас кивнул.

— Меня зовут Томас Андреассон, а это моя коллега Маргит Гранквист. Можно войти? Мы хотели бы поговорить с вами, это не займет много времени.

Рев все усиливался, и женщина выглядела напряженной.

— Входите. Я оставила дочь одну на кухне, мне срочно нужно туда.

С этими словами женщина исчезла в узком коридоре справа от прихожей, Маргит и Томас последовали за ней.

Это был уютный дом, довольно типичный для Эншеде — старейшего из пригородов Стокгольма. Желтый деревянный фасад с белыми углами и небольшой садик на южной стороне, где Томас насчитал четыре яблони и одну сливу.

Не обращая внимания на гостей, мимо прошла серая кошка.

На кухне на детском стульчике сидел озлобленный ребенок и колотил ложкой по столу. Пол под ним был заляпан такими же оранжевыми пятнами, какие украшали и платье мамы.

Женщина смахнула прядь волос с лица и протянула гостям руку, предварительно вытерев ее полотенцем.