Тихая война

И тут я узнал, что толкнуло господина старшего лейтенанта на столь благородный жест. Корни этой истории уходили в недалекое прошлое.

В начале пятидесятых годов известный оружейный конструктор Пал Кирай бежал за границу, прихватив с собой чертежи нового автомата, которые он продал генералу Ковачу для диктатора Трухильо. Сделка была в полмиллиона долларов и оговаривалась условием, что Кирай лично наладит выпуск нового автомата.

— Полмиллиона долларов — хорошенькая сумма, — отметил я.

— Но Кирай ее так и не получил.

— Тогда почему же он не подал в суд?

— Мертвые лишены такой возможности. Его убил Ковач по указанию диктатора.

Наступила томительная тишина. Я не знал, что и говорить. Возможно, это была провокация, как-никак главу государства обвиняли в убийстве.

— А почему вы решили рассказать об этом мне, господин старший лейтенант?

— Видите ли, господин депутат, без моей помощи Пал Кирай никогда не выехал бы из Венгрии. Мы договорились с ним на десять процентов. Следовательно, Ковач и его люди обокрали меня на пятьдесят тысяч долларов.

— Понимаю. И теперь вы решили им отомстить. Но есть ли у вас веские доказательства?

Кивнув, он достал из внутреннего кармана потертое на сгибах письмо. Написано оно было Палом Кираем. В нем содержалось достаточно фактов для того, чтобы господин генерал Ковач с панической быстротой покинул Вену и вернулся к своему диктатору…

Вот так я познакомился с витязем Элеком Такачем. Теперь мне хочется вернуться к рассказу о полковнике Деметере.

Однажды я возвратился домой поздно ночью, так как связывался с Центром, на что ушло много времени.

В условленном месте меня ждал Янош Ракоци. Я так организовал службу своих телохранителей, что хоть один из них постоянно оказывался возле меня.

Моя квартира находилась на тихой маленькой улочке в центре города. Не успели мы свернуть в Штельцхаммергассе, как мимо нас промчался огромный шикарный лимузин, на который я невольно обратил внимание.

Когда же я подошел к дому, из темной подворотни мне навстречу вышел рослый мужчина.

— Добрый вечер! — поздоровался незнакомец.

— Добрый вечер! — ответил я ему, собираясь открывать калитку.

— Не узнаете? Я — Деметер. Полковник Ференц Деметер.

Было около полуночи. «И какого черта этот старик поджидает меня здесь в такое время?» — подумал я с тревогой.

— Извините, но я вас действительно не узнаю. Вы меня ждете?

— Да, и с десяти часов!

Эту фразу он произнес таким тоном, что я невольно начал лихорадочно припоминать, где же я побывал сегодня и не допустил ли какой-нибудь ошибки, особенно во время связи с Центром, когда самое маленькое упущение чревато серьезными последствиями. Разведчик никогда не чувствует себя в полной безопасности. Может, я где-то ошибся? Но в чем?..

Я решил перейти в контрнаступление.

— Ай-ай, господин полковник! Уж не собираетесь ли вы меня расспрашивать, где и как я проводил время?

— Ни в коем случае! Однако, согласитесь, в моем возрасте ждать так долго утомительно.

— Видимо, у вас для этого какая-либо важная причина?

— В самом деле! Я хотел бы получить от вас ответ на очень важный вопрос.

Пользуясь темнотой, я быстро и незаметно опустил руку в карман, где лежал мой пистолет. Прикосновение к холодной стали несколько успокоило меня. Если я допустил какую-нибудь ошибку и Деметер разоблачит меня, мне не поможет даже мой телохранитель. Значит, мне придется иметь дело не только с полковником, но и с его людьми. Вспомнив об автомобиле, я подумал о том, что этот старый лис вряд ли пошел на встречу со мной, не обезопасив себя.

— Что же, задавайте свой вопрос! — Эти слова я невольно произнес почти с вызовом, мысленно ища выхода для себя и не находя его.

— Я привлеку вас к ответственности за ваши действия! — неожиданно пригрозил он.

«Куда метит старик? Это я должен во что бы то ни стало разгадать. Защищаться от опасности, о которой ты ничего не знаешь — дело бесполезное», — подумал я и спросил:

— На каком же основании?

— На основании заботы о родине!

Это было слишком туманно. Однако патетика старика убедила меня в том, что ничего конкретного он обо мне не знает. Я немного успокоился.

— О родине я забочусь не меньше других! — решительно заявил я.

— Факты свидетельствуют о другом.

— Господин полковник! — повысил я голос. — Вы отдаете себе отчет в своих словах?

— Я — да, а вот вы, господин депутат, нападаете на лучших борцов нашей нации!

— Это на кого же именно?

— На генерала Белу Кирая.

— Вы ошибаетесь, господин полковник! На Белу Кирая я не нападал, а лишь привлек его к ответственности, как хотите это сделать вы со мной. Но у меня были на это и право и причина!

— На каком основании вы сделали это?

Почувствовав, что опасность миновала, я позволил себе даже иронизировать.

— На основании заботы о родине, — ответил я полковнику его же словами, а затем добавил: — И как доверенное лицо «Революционного совета», вице-председателем которого является сам господин генерал!

— Это обстоятельство скорее обязывает его!..