Тихая война

Разумеется, большую часть этой информации составляли малоценные сведения. Однако порой даже по номерному знаку автомашины, на которой перевозили солдат из одного населенного пункта в другой, можно было бы сделать вывод о передислокации воинского подразделения или части. Сопоставление таких мелких на первый взгляд сведений могло помочь созданию довольно точной картины как о передислокации частей, так и о поступлении нового вооружения.

Много сил и энергии отдал я в то время, чтобы разузнать, какие люди стоят за спиной таких типов, как Синчак, однако успеха не добился.

Когда я уже совершенно отчаялся, мне снова помог счастливый случай.

Тем временем я из пансиона для холостяков переселился в великолепную трехкомнатную квартиру в центре города. Сюда ко мне однажды лагерный переводчик и привел Матильду Чеко. Глаза у девушки были заплаканы. Она начала говорить, но рассказ ее все время прерывали приступы рыдания, и девушка с трудом смогла поведать мне о своем горе. Ее мучили не только обида, но и стыд, и злость…

— Они вошли в мою комнату, — продолжала Матильда свой рассказ. — Синчак сказал мне, что Душан — это один югославский парень, с которым я тогда встречалась, — не кто иной, как коммунистический шпион, и что поэтому я тоже нахожусь под подозрением. После этого они устроили у меня в квартире самый настоящий обыск. Не побрезговали даже рыться в моем грязном белье.

— А почему вы не позвали на помощь? — поинтересовался я.

— Чтобы они меня еще и избили?

— Что же произошло после этого?

Девушка снова разрыдалась, а затем ответила:

— У меня была небольшая сумма в долларах, которые я собирала, чтобы выехать за границу. Они забрали эти деньги, сказав, что это, мол, вещественные доказательства.

Я постарался успокоить девушку, посоветовал не ходить одной по улицам, особенно вечером, а сам сразу же после ее ухода, направился в лагерь.

Наконец-то настал момент, которого я так долго ждал! Это я почувствовал особенно остро.

Задиры и буяны редко бывают смелыми: они, пока встречаются с более слабыми людьми, ведут себя, как правило, нахально, однако перед более сильными обычно пасуют. В этом я убедился давно. Собственно, так было и на этот раз. Когда я вошел в комнату к этим двум «джентльменам», то по их лицам сразу понял, что они страшно испугались. Видно, они никак не ожидали, что кто-то без всякого предупреждения ворвется к ним.

Не давая им опомниться, я резко обрушился на них:

— Вчера вы незаконно и без всякого на то разрешения ворвались к Матильде Чеко и устроили у нее обыск!..

Синчак хотел было что-то сказать, но я перебил его, еще больше повысив голос:

— …Вы подлежите наказанию и заслуживаете быть отданными под суд!

— Но ведь…

У Тибора Бакони оказались более слабые нервы. Он начал лепетать что-то невнятное. Синчак, однако, набрался смелости и нахально спросил:

— По какому праву вы суете свой нос не в свои дела?

Я не стал отвечать ему. Ведь вступать в словесные прения с такими людьми означало унизить себя. Их следовало держать на должной дистанции. Именно поэтому я перешел в решительное наступление:

— Вы украли деньги! Шиллинги, канадские и американские доллары! Оба вы жалкие воры!..

Судя по всему, до сих пор еще никто так не разговаривал с ними. Мы были одни, и им не от кого было получить поддержку. Они посчитали, что за моей решительностью скрывается сила, которой они не знали, а это всегда устрашает.

— Болтовня все это, — менее уверенно проговорил Синчак, которого я невольно принудил к обороне.

— Я считал вас умными людьми. Особенно вас, Синчак! Видимо, теми шиллингами, что вы украли вчера у девушки, вы и расплачивались в корчме «Пипп»!

Говоря это, я был уверен, что все так и было на самом деле. Слишком хорошо знал я образ жизни этих типов.

После недолгой, но показавшейся мне все-таки длинной паузы Синчак тихо проговорил:

— Вы этого не докажете.

Я понял, что выиграл этот поединок и что, если не ошибся, смогу добраться до тех, на кого эти два типа работают.

«Если одна моя «атака» удалась, — подумал я, — то почему бы не удаться и второй?» Я достал свой бумажник, в котором хранил деньги, и, зажав его двумя пальцами правой руки, с многозначительным видом похлопал им по ладони левой руки.

Синчак оказался неглупым парнем — он правильно понял мое намерение. Судя по всему, он явно занервничал.

— Ошибаетесь! — продолжал наступать я. — Девушка записала номера банкнот, а я забрал у хозяина корчмы те, которыми вы вчера расплатились.

— И что же вы хотите теперь делать? — охрипшим от страха голосом спросил Бакони.

— Передам деньги в полицию, а вам за это светит по пять лет тюрьмы.

— Вы этого не сделаете! — громко выкрикнул Синчак.

— Это мой долг.

— Поймите, что мы приходили к ней… по указанию одной секретной службы!

Оказалось, что оба они работали на службу генерала Гелена. Когда же я твердо заявил им, что сомневаюсь в их правдивости, они попросили у меня сутки, в течение которых пообещали доказать мне это.