«Тихие» американцы

Приехав в Ленинград, Борис никому ничего не рассказал о том, что произошло с ним за границей, успокаивая себя мыслью: «Все обойдется». Но не обошлось… Уже через несколько месяцев он получил из разведцентра ЦРУ по почте первое письмо. В нем было задание собирать и передавать информацию об оборонных предприятиях города, их руководителях, говорилось, как принимать радиосигналы.

В это же время Борис узнал из газет о суде над американским шпионом и перепугался уже не на шутку. Если он ответит на письмо, сообщит разведывательные сведения, то это будет настоящий шпионаж. Тогда о последствиях страшно было даже подумать. Несколько ночей он почти не спал.

Пусть с запозданием, но все же Борис Н. нашел в себе силы рассказать чекистам о своих взаимоотношениях с Терренсом и его «коллегой» по ЦРУ. Он рассказал и о том, что уже после возвращения в СССР на квартиру к нему явилась некая Кириенко, когда-то знакомая Бориса, вышедшая замуж за англичанина. Она щебетала обо всем, а между разговорами о домашних делах, книгах успевала спросить о том, как он чувствует себя, когда поедет за границу: ведь там его ждут друзья. Зачем приходила Кириенко? Стало ясно: ЦРУ интересовалось, готов ли он выполнять задания? Конечно, Борис запутался в силках, расставленных американскими разведчиками, однако не совершил преступления, действий в ущерб государству и честно рассказал обо всем происшедшем. Наш закон гласит: «Не подлежит уголовной ответственности гражданин СССР, завербованный иностранной разведкой для проведения враждебной деятельности против СССР, если он во исполнение полученного преступного задания никаких действий не совершил и добровольно заявил органам власти о своей связи с иностранной разведкой».

И поэтому Борис Н. не был привлечен к уголовной ответственности и продолжает работать. Бороться за каждого человека, спасти попавшего в трудную ситуацию, оступившегося — об этом никогда не забывают работники политических органов — чекисты.

Случаи такие не единичны. Помня о глубоко гуманных, партийных целях дела, которому они служат, чекисты не раз помогали советским людям стать на правильный путь, ограждали их от коварных действий империалистических спецслужб.

Второе письмо ЦРУ Борис Н. принес в управление КГБ. В нем говорилось о закладке для него во дворе Боткинской больницы в Ленинграде тайника со шпионскими инструкциями. В письме было указано: «При входе найдете электробудку, возьмите пакет. Смотрите схему…»

Посоветовавшись с чекистами, Борис Н. скрытно взял контейнер и, как просили американцы, здесь же установил новый — с информацией для ЦРУ. Кто же придет за ним? Шла большая аналитическая работа, чтобы успешно провести операцию, задуманную советскими контрразведчиками. Нити тянулись к сотрудникам американского генконсульства. Изучая материалы, чекисты пришли к выводу: вероятно, у тайника появится вице-консул Д. Шорер.

В последнее время он что-то нервозно вел себя в Ленинграде: рыскал по городу и его окрестностям, беспричинно заходил на рынки, в рестораны, музеи, магазины, зачастил в Боткинскую больницу. Правда, там лежала заболевшая американка, но Шорер почему-то раньше не проявлял такой «трогательной заботы» о своих соотечественниках. С утра, в тот день, когда американцами намечалась операция по изъятию тайника, Шорер был необыкновенно активен. Проехал мимо дома, где была сигнальная метка о тайнике.

Наступили зимние сумерки, сплошным потоком шли с работы ленинградцы. И в эти минуты Шорер, оставив на соседней улице свою машину, тревожно оглядываясь, направился к Боткинской больнице. Зачем? Ведь американки-то там уже не было — она выздоровела и выписалась. Зайдя в приемное отделение, с любезной улыбкой передал дежурной сестре дешевый сувенир. Вышел на улицу, приблизился к электробудке и резким движением руки извлек магнитный контейнер. И тут же был задержан чекистами. Сначала Шорер пытался оказать сопротивление, по быстро понял бесплодность этих попыток. И тогда он решил разыграть спектакль — нанести себе травмы, стараясь удариться лицом о тротуар, с тем чтобы создать повод для обвинения сотрудников КГБ. Но все его ухищрения были тщетны.

В присутствии понятых у Шорера был изъят магнитный контейнер. О происшедшем сразу же сообщили генконсулу, который вскоре прибыл. Его ознакомили с существом дела. Шорер все порывался что-то «объяснить» консулу, но тот, махнув рукой, не стал его слушать.

В Вашингтоне советский посол сделал госдепартаменту США заявление по поводу недозволенной деятельности Шорера и потребовал принять необходимые меры к недопущению подобных действий со стороны дипломатов США, аккредитованных в Советском Союзе. Шорер был выдворен из нашей страны.