Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия

Рост самосознания карачаевцев на рубеже 1980-х — 1990-х гг. был прежде всего связан с их борьбой за полную реабилитацию. Эта борьба началось в 1988 г. и особенно активизировалась после принятия 14 ноября 1989 г. Верховным Советом СССР декларации «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». В декларации шла речь о восстановлении автономий, которых были лишены депортируемые народы. В июле 1991 г. Чрезвычайный съезд карачаевского народа, созванный несколькими национальными организациями, провозглашает «Карачаевскую ССР — Республику Карачай» в составе СССР и РСФСР. Карачаевская АО в составе РСФСР была провозглашена на Съезде народных депутатов Карачая еще раньше, 11 ноября 1990 г. Власти Карачаево-Черкесии этих решений не признали. В 1991 г. в Карачаевске прошла серия многолюдных митингов с требованием воссоздания карачаевской автономии. В ответ в марте 1992 г. власти республики провели опрос населения о сохранении единства региона. Большинство высказалось против раздела Карачаево-Черкесии, в их числе — и жители карачаевских районов (известно, что незадолго до референдума в карачаевском движении стали усиливаться разногласия по поводу целесообразности восстановления национальной автономии). Вопрос об отделении Карачая был временно снят с повестки дня. Отметим, что стремление части карачаевцев к собственной автономии в целом не привело к обострению их взаимоотношений с черкесами. При этом интересно другое обстоятельство: идея сохранения единой Карачаево-Черкесии в ходе опроса не получила заметной поддержки в районах, населенных преимущественно русскими (Урупском, Зеленчукском).[42]

Параллельно с всплеском карачаевского национального движения в карачаевской среде весьма активное развитие получил ислам. Большой резонанс имела деятельность карачаевского проповедника Мухаммеда Биджиева (Биджиулу, ныне также известен по имени «шейх Мухаммед Карачай»), вероучение которого, основанное на возвращении к «чистому» исламу, впоследствии было названо «ваххабитским» (сейчас Биджиев проживает в Москве и является заместителем председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина). Впрочем, появившиеся в республиканской прессе во время конфликта конца 1990-х гг. утверждения, что Биджиев как «исламский экстремист» придал соответствующий дух всему карачаевскому национальному движению, вряд ли выдерживают критику. Во-первых, Биджиев не был замечен в поддержке радикальных течений и террористических групп, появившихся позднее в республике. Во-вторых, созданная им организация «Имамат Карачая» не была основным «мотором» в борьбе карачаевцев за автономию — эту функцию выполняло светское общественное движение «Джамагъат». В-третьих, влияние Биджиева распространялось в основном на Малокарачаевский район (особенно на его райцентр Учкекен, где исламские традиции были сильны и в советское время — первая мечеть после возвращения карачаевцев из депортации была там построена уже в 1958 г.) и в меньшей степени — на другие карачаевские территории. Наконец, в руководстве Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставропольского края, с которым конфликтовал Биджиев, также состояло немало карачаевцев. В силу перечисленных причин конфликты, возникавшие вокруг «Имамата Карачая» и его лидера, не имели межнационального характера. Однако нельзя не отметить, что в целом развитие ислама в позднесоветские и первые постсоветские годы у карачаевцев шло весьма быстрыми темпами, по которым они несколько выделялись на фоне своих соседей.

Черкесское национальное движение стартовало немного позже, чем карачаевское. У черкесов на конец 1980-х — начало 1990-х гг. не существовало такой мощной объединительной идеи, как избавление от последствий депортации. Тем не менее, национальная организация черкесов «Адыгэ-Хасэ» возникла в республике уже в 1989 г. (черкесские организации с таким же названием возникали тогда и в других регионах — см. главу «Адыгея»). После того как карачаевские организации заявили о создании «Республики Карачай», 24 октября 1991 г. созванный «Адыгэ-Хасэ» съезд депутатов Черкесии всех уровней потребовал создания Черкесской Республики в составе России.[43] Однако уже в 1992 г. черкесское национальное движение сняло эти требования. Тема выхода из состава Карачаево-Черкесии вновь зазвучала на Первом съезде черкесского народа, созванном активистами «Адыгэ-Хасэ» 24 декабря 1994 г. Но и на этот раз звучала она недолго: в 1995 г. произошли некоторые кадровые изменения в республиканском руководстве, которые удовлетворили инициаторов съезда, тут же приостановивших разговоры о разделе республики.