Тихие омуты

– Да мы быстренько, просто возьмем и сразу уйдем. Вон же он лежит! – Лерка указала куда-то рукой. Я с сомнением посмотрела не нее: долететь до дома воланчик точно не мог, и старушка должна это понимать.

Но подругу это не смущало. Она протиснулась между старушкой и калиткой и уверенно побежала к дому. Перед входом она оступилась и упала на землю.

– Ой-ой, как больно! Сейчас, бабушка, я встану. Ногу подвернула. Ой, прямо звезды в глазах от боли, голова кружится, – Лера схватилась за лоб, опустив голову.

Старушка озабоченно посеменила к ней.

– Ну, пройди, милая, в дом, посиди в тенечке немного, – неуверенно предложила она.

Я подбежала к Лерке, взяла ее под мышки, подняла, и мы пошли к дому. Лера натурально припадала на одну ногу. За дверью была небольшая прихожая, мы прошли мимо нее в большую комнату. Обстановка комнаты напоминала квартиру моей прабабушки, которой уже не было в живых: диван, застеленный пледом, старый сервант. В серванте расставлена посуда «для праздников» и разные фарфоровые статуэтки. У окна – комод. А на комоде фото. Улыбающаяся Анна Кирилловна, наш учитель истории. Только лет на десять моложе.

Мы с Лерой переглянулись.

– Какая красивая девушка! Это ваша… ээ… дочка? – спросила я.

– Внучка, Анечка. Она в школе работает учительницей, – с гордостью ответила старушка.

Мы снова переглянулись.

– Ой, точно, это же Анна Кирилловна! – воскликнула Лера. – Майя, ну мы с тобой даем! Учительницу любимую не узнали.

Старушка просияла:

– Правда, она ваша любимая учительница?

– Конечно! Ее весь класс обожает. Такая добрая, справедливая. А недавно ходила с нами в поход. С ней так здорово! – врала напропалую Лерка.

– Ой, как хорошо, что вы зашли, хоть послушаю от учеников про мою Анечку, – улыбаясь, сказала старушка.

– А кто такой Вадик, про которого вы у ворот говорили? – спросила Лера.

Старушка тут же переменилась в лице, видимо, вспомнила, что этот самый Вадик не разрешал пускать в дом посторонних.

– Это мой внук, он сейчас в отпуске. Я попросила его купить хлеба, он сейчас вернется, – забеспокоилась она, видимо, собираясь нас выпроводить.

Спасая ситуацию, я воскликнула, глядя в сервант:

– Ой, какая у вас изящная статуэтка балерины в серванте! Лера, посмотри, какая прелесть! – воскликнула я, подошла к серванту и вдруг под стеклом увидела маленькую черно-белую фотографию.

Меня как будто током ударило. Я стояла и не могла произнести ни слова.

Лера обеспокоено посмотрела на меня, перевела взгляд на фото и спросила:

– А кто эти две девушки на черно-белом фото?

– Это я в молодости, – торопливо ответила хозяйка дома. – Девочки, Вадик скоро вернется…

– Какая вы здесь хорошенькая! А кто это рядом с вами? – воскликнула я, глядя не на хозяйку дома в молодости, а на обнимавшую ее девушку. Ответ мне был не нужен, я его знала. Второй девушкой на фото была старшая сестра моей прабабушки, Зоя.

Точно такая же фотография была у моей прабабушки. Две девушки в светлых платьицах. Зоя с длинной косой и Вера с белыми бантами. Две подружки, две соседки по коммунальной квартире. Настолько близкие подруги, что Зоя решила ехать в эвакуацию не со своей семьей, а с Верой, чтобы помогать подруге в пути ухаживать за ее неходящей мамой. И поплатилась за это жизнью. Машина с семьей Зои, в том числе с моей прабабушкой Леной доехала до восточного берега Ладоги. А машина, в которой ехала сама Зоя, Вера и Верина мама, затонула, провалившись под лед озера.

Старушка, то есть постаревшая Вера, которая, как оказалось, была жива и относительно здорова, тоже подошла к серванту и взглянула на фотографию. В ее выцвевших голубых глазах появились слезы.

– Это моя подруга Зоечка, – сказала она то, что я и так знала. – Мы очень дружили в детстве. Она погибла, когда мы ехали в эвакуацию. А лед возле нашей машины попала бомба, и машина затонула. Я одна спаслась. Выплыла, схватилась за льдину. Что было дальше, не помню. Помню, как очнулась в больнице, меня долго лечили от воспаления легких. А Зоя утонула.

Мы смотрели на старушку, как на воскресшего призрака из прошлого. Я заметила, что Лера поняла, кто перед нами.

Между тем старушка продолжала. Было видно, что ее уже захлестнули воспоминания, и теперь ее, как и многих пожилых людей, будет трудно остановить рассказывать. Нам это было только на руку.

– Зоечка была юной актрисой. У нее было очень много поклонников, но она любила только одного и собиралась за него замуж. А его отправили на фронт. Они прощались и договаривались, как встретятся после войны. А получилось вот как. Зоя часто мне снится. Я, как сказку, рассказывала своим внукам, как мы с ней дружили, гуляли, делились секретами. Внуки слушали, открыв рты. Особенно про сокровища.

Лера напряглась. Я же сделала вид, что ничего особенного не услышала, чтобы не спугнуть старушку.

– Да уж, действительно сказки. Какие сокровища были в советское время, – ненатурально смеясь, сказала я.

Старушка хитро посмотрела на меня.