Тихие омуты

– Какие-никакие, а были, – ответила она, улыбаясь. – Владимир, жених Зои, был княжеского происхождения. Почему его родителей не расстреляли, как поступали со всеми дворянами в годы революции, я уж не знаю. Может, потому, что отец этого Владимира успел выучиться на врача, а врачи всегда и всем одинаково нужны: и царю, и советской власти. Ну а то, как они сумели сберечь фамильные драгоценности, я не знаю. Как-то сумели. Мать Владимира рано умерла, а потом и отец заразился от больного какой-то редкой болезнью и сгорел за месяц. Остался Владимир один. Однажды пошел в театр, увидел Зою и сразу потерял голову, стал добиваться ее внимания.

Через неделю Владимир залез в Зоину комнату по водосточной трубе. Лез с цветами в зубах. Зоя испугалась, что он упадет, если она не откроет окно, поэтому впустила. Пока выпроваживала его из квартиры, у них завязался разговор. Оказалось, что он и с юмором, и вообще многое знает и умеет. По пути к двери посетовал, что никто не починит им вешалку в прихожей, если она его выгонит. Она рассмеялась, он вешалку починил. Потом починил кран на общей кухне, повесил полку. Хорошо, что мамы дома не было. Она бы даже такого рукастого, но нахального парня от дочки быстро бы отвадила. Через месяц они не представляли жизни друг без друга. Решили пожениться, как только Зое исполнится восемнадцать.

А потом началась война. Владимира отправили на фронт. В последний вечер он принес своей невесте маленький мешочек. А в нем лежали драгоценности: колье, серьги и перстень. Зоя тогда очень испугалась и сказала, что не может их взять. Но Владимир ответил, что у него никого больше не осталось, кроме нее. С собой на фронт драгоценности не возьмешь, дома тоже не оставишь. Сказал, что когда вернется с войны, обязательно найдет Зою, и они поженятся.

Когда прорвали блокаду Ленинграда, по Дороге Жизни стали вывозить из города женщин, детей и стариков. Зоя поняла, что оставлять драгоценности в квартире нельзя. Она взяла мягкую куклу своей младшей сестренки, распорола ей сбоку живот и зашила украшения внутрь. Зоя решила, что никто не хватится этой куклы в суматохе сборов, а у сестренки есть и другие игрушки, которые можно взять с собой. Так и затонула та кукла вместе с нашим грузовиком, вместе с людьми.

Рассказывая внукам о той кукле, я не ожидала, что на них так подействует эта история. Вадик тогда заявил, что станет водолазом и обязательно найдет сокровища.

Мы с Лерой переглянулись.

«Вот и водолаз», – подумала я.

Между тем старушка продолжала:

– Ну а наша Анечка стала историком, в Петербурге она раньше преподавала в институте. Вадик вырос и стал водолазом, как и обещал. Какое-то время его так увлекла работа, что он, казалось, забыл о той кукле с сокровищами.

Однажды Аня на одном из заседаний исторического общества узнала, что в этих местах водолазы подняли со дна скрипку нашего старенького соседа по коммунальной квартире, дяди Левы. Он тоже ехал в той машине, и тоже утонул. Тогда скрипку ему разрешили взять с собой в эвакуацию, потому что ее подарил дяде Левы сам товарищ Сталин, даже дарственная надпись была на той скрипке. По этой надписи и поняли, кому она принадлежала. Стали искать его родственников, нашли адрес, где он жил. Оказалось, что это мой бывший сосед.

Анечка тогда и рассказала на семейном обеде об этой находке. И Вадик снова загорелся идеей найти куклу. Ведь если нашли скрипку, то и кукла должна быть где-то в этом месте. О том, что куклу давно могли уже найти, он отказывался думать. Мы продали две комнаты в коммунальной квартире и переехали сюда, поближе к месту, где нашли ту скрипку. Переехать в область мы подумывали давно, потому что у Ани сильная аллергия на городскую пыль. Вот так мы и оказались здесь. Анечка пошла работать учительницей истории в школу, а Вадик каждые выходные приезжал и шел нырять, искать ту куклу. Но около месяца назад наконец-то успокоился, перестал нырять, искать, и слава богу. Теперь мне по хозяйству помогает, на рыбалку ездит.

Пока старушка все это рассказывала, я вспомнила, что меня иногда удивляло в моей кукле Лизе, доставшейся мне от прабабушки. Когда я ее мыла и пыталась аккуратно отжать ее мягкий живот, я всегда чувствовала внутри у нее что-то твердое. Конечно, мне бы и в голову не пришло, что это могут быть драгоценности. Я решила, что может быть, внутрь вшили что-то вроде твердой основы, чтобы кукла лучше сохранилась. Теперь все встало на свои места.

«Так вот что нужно было от меня Анне Кирилловне», – осенило меня. – Она увидела куклу на Уроке Памяти, услышала от меня историю про мою прабабушку Лену и ее старшую сестру Зою, которая была актрисой и которая вручила ей эту куклу перед самой отправкой в эвакуацию. И сложила «два плюс два».

Вдруг мы услышали, как закрылась входная дверь в дом, и разом все вздрогнули.

– Ой, наверное, Вадик вернулся и снова ушел, – пролепетала старушка.