Тихие омуты

– Посвящение Избранных – самый большой праздник для общины праведных, но вместе с тем, – огромная ответственность, поскольку только точное соблюдение всех установленных обрядов и правильный душевный настрой каждого участника таинства позволяют общине надеяться на милость Творца к себе и к самим Избранным. Особую роль в Посвящении играют Небесные крестные Избранных. Они становятся вторыми крестными отцами этих детей и несут ответственность за их души перед Творцом. Быть Небесным крестным – тяжелый труд, однако именно в этом я вижу для тебя путь к просветлению.

Илья замолчал. Сергей, немного подождав, сказал:

– Все это очень неожиданно, отец, многое в твоих словах мне непонятно, однако я готов быть Небесным крестным для кого-нибудь из Избранных, если ты считаешь, что это в моих силах. Я во всем доверяю тебе и твоему мудрому решению. Но когда же свершится таинство Посвящения?

– Я не могу открыть эту тайну, – Илья конечно же лукавил, однако того требовала традиция: кроме самих Избранных и их наставников никто не должен знать, когда произойдет их Посвящение. Хотя очень многие на острове лишь делали вид, что не знают этого.

– Я понял, отец, – задумчиво сказал Сергей. – Я готов пройти то испытание, которое ты считаешь нужным, и выполню все, чтобы спасти свою душу. А пока я продолжу обучение и буду надеяться на безграничную милость Творца.

Сергей набожно посмотрел в небо, и в этот момент оно озарилось вспышкой далекой молнии, а через несколько секунд до мужчин долетел пока еще слабый раскат грома. Не говоря ни слова, Илья и Сергей снова принялись за работу.

Глава V

К утру немного распогодилось. Дождь прекратился, и сквозь бегущие по небу тучи изредка проглядывало августовское солнце. На монастырском дворе пахло мокрой землей и какими-то пряными травами. Артем полной грудью вдыхал свежий воздух и зябко ежился, когда под ветровку пробирался налетавший с Ярозера холодный ветерок. В специально отгороженном закутке у монастырской стены Артем поливал ледяной водой из ковшика голого по пояс Олега, который, несмотря на то, что в гостевом доме был душ, заявил, что водные процедуры будет принимать на улице. От вида полураздетого друга Артему становилось еще холоднее.

Олег обтерся жестким вафельным полотенцем и ушел одеваться, а Артем отправился поблагодарить отца Всеволода за возможность воспользоваться библиотекой. Монахи и несколько паломников выходили из летнего храма, где только что закончилась служба. Отец Всеволод обсуждал с отцом Анисимом какие-то хозяйственные вопросы. Игумен отчаянно жестикулировал, показывая то на деревянную крышу одной из монастырских башен, то себе под ноги, на усыпанные гравием дорожки. Отец Всеволод шел рядом с ним, заложив руки за спину и изредка вставляя в монолог отца Анисима короткие фразы. Артем почтительно постоял в сторонке, пока монахи не закончили разговор. Когда игумен быстрым шагом направился в сторону монастырских ворот, Артем подошел к отцу Всеволоду.

– Доброе утро, могу я отвлечь Вас на минуту?

– Да, конечно, – улыбнулся монах.

– Хочу поблагодарить за то, что разрешили мне поработать в библиотеке. Хотя Вы и говорили, что там нет ничего интересного, я нашел старый путеводитель, составленный Острожским, думаю, что он очень поможет мне в работе.

– Не стоит благодарности. Я рад, что тебе пригодились наши книги. А что касается Степана Тимофеевича Острожского – это был, конечно, удивительный человек. Несмотря на то, что уровень образования местных жителей сейчас оставляет желать лучшего, фамилию Острожского здесь знает каждый ребенок. Местные гордятся своим земляком, и, надо сказать, правильно делают. Это своего рода советский Ломоносов, выходец из низов, сделавший блестящую научную карьеру. Школа в соседней деревне, где он учился, названа его именем.

– Я хорошо знаком с его работами, – заметил Артем. – По ним сразу чувствуется, что к своим родным местам по Ярозеру он относился с особенной теплотой.

– Еще бы! Он же еще мальчишкой исколесил все окрестные деревни, облазил наш монастырь, который тогда стоял в руинах, а потом, уже всерьез занявшись наукой, описал все увиденное, сделал интересные выводы, касающиеся архитектуры северных деревянных церквей. Жаль только, что его личная жизнь сложилась несчастливо.

– А что с ним случилось? Я об этом никогда не слышал.

– Мне об этом рассказывали дальние родственники Степана Тимофеевича – они до сих пор живут в этих местах. Его старший сын трагически погиб в подростковом возрасте, а через несколько дней, видимо не выдержав тяжести этой трагедии, жена выбросилась из окна. Он больше так и не женился, один воспитывал младшего сына, практически перестал ездить в экспедиции. Сейчас его сын, говорят, топ-менеджер в одной из крупных нефтяных компаний. По стопам отца в науку пойти не захотел.

– Печальная история, – задумчиво произнес Артем. – Кстати, в своей брошюре Острожский упоминает о церкви пророка Моисея на Большом острове. Вы о ней что-нибудь знаете? Я изучил много современных путеводителей и монографий, но больше нигде об этой церкви не упоминается.