Тихий человек

– Это не ее мужчина, Андертон. Заметили, как медленно она ехала?

– Это жилая улица, и уже поздно. Понятно, почему она ехала медленно.

– Вы явно никогда не водили мощную машину. Садишься за руль – и все, ты в ее власти. Как будто читаешь роман Стивена Кинга. Хочется только жать педаль и ехать со скоростью сто шестьдесят. Именно так Дилейни и ехала, когда я в первый раз увидел ее за рулем. Паркуясь, она так дала по тормозам, что трехметровый след оставила на дороге.

– Если с ней был Гифорд, он должен держать ее под прицелом, – задумчиво сказала Андертон. – В темноте плохо видно, но ничего такого не было, насколько я заметила.

– Пистолеты – это не его. Он по бомбам.

– Это на него не похоже, – нахмурилась она. – До этого момента он всегда нападал внутри дома.

– Он катится по наклонной плоскости. В этом состоянии его поведение все менее предсказуемо. Все ранее выдвинутые мною гипотезы теряют силу. Вспомните, насколько по-новому он действовал у Майры. Проник к ней в дом, пока она спала. Подошел к Коуди в парке. Его понесло. И это только начало.

– Доложу об этом. Нам нужно подкрепление.

– Не спорю, – кивнул Уинтер. – Но нам нужно попасть внутрь. И быстро. Сейчас мы можем задействовать фактор внезапности, но, если будем дожидаться подмоги, мы можем упустить момент. Сейчас Гифорд осваивается на местности. Нельзя давать ему возможность это сделать. Это опасно для Дилейни.

– Согласна.

Андертон достала мобильный и набрала Фримена. В это время Уинтер писал Паско, информируя его о происходящем. Андертон говорила недолго, Уинтер только успел нажать на кнопку «отправить».

– Вы готовы? – спросил он.

– Как никогда.

63

Они вышли из машины, перешли улицу и двинулись по тротуару, стараясь укрыться за деревьями, заграждениями и заборами. Около дома их скрыла темнота. Внешнего освещения не было. Стекла на входной двери были темные. Уинтер вытащил отмычки и приступил к работе – медленно, без резких движений, ощущая работу механизмов. Наконец, последний штифт поддался его усилиям, и он приоткрыл дверь на несколько сантиметров, чтобы она не закрылась.

Тем временем Уинтер убрал отмычки и достал пистолет. Андертон уже держала наготове свой «Глок». Он толкнул дверь внутрь. Она шла без скрипа, демонстрируя плавный ход хорошо смазанных петель. Уинтер подождал, пока глаза привыкнут к темноте, в которой понемногу проступала обстановка холла – перила лестницы, картины, форма стола. В глубине дома слышались голоса. Уинтер прислушался. Не голоса, а голос. Гифорда. Он посмотрел на Андертон и жестом позвал следовать за ним.

Голос вел их по коридору от лестницы – к закрытой двери, из-под которой виднелась полоска света. Они подошли к ней как можно ближе и остановились. Уинтер слышал голос Гифорда, говорящего профессиональным тоном. Очевидно, его он и использовал, чтобы расслабить клиентов. В нем слышалась уверенность, и создавалось ощущение, что все будет хорошо. Но он врал. Судя по тем словам, которые произносились, хорошо не будет. По крайней мере, для Дилейни.

– Знаешь, – говорил Гифорд, – ты очень зря довела ее до слез. Не надо было этого делать. – Он замолчал, словно ожидая ответа. – У нас с Кейти, может, и были проблемы, но в отношениях так бывает. У людей бывают разногласия. Но это не значит, что мне все равно, что с ней происходит. Если кого-то любишь, то это навсегда. Таков закон.

Андертон взялась за дверную ручку и, загибая пальцы, начала обратный отсчет от трех. Дойдя до нуля, она резко открыла дверь. Уинтер влетел в комнату, держа перед собой пистолет, стараясь в мгновение ока оценить все детали происходящего. Андертон оказалась за его спиной, прикрывая тыл. Дилейни была привязана к стулу серой изолентой и сидела с широко открытыми, застывшими от ужаса глазами. Рот у нее тоже был заклеен, и крики так и оставались внутри. Увидев ворвавшихся, она стала пытаться освободиться, качаясь на стуле вперед-назад и не в такт дрыгая связанными ногами.

Гифорд стоял в двух метрах от нее, около кухонного стола. Лицо его не выражало абсолютно никаких эмоций – ни радости, ни сожаления, ничего. Уинтер поразился, насколько нормальным и безобидным он казался. Его нельзя было назвать огромным опасным бугаем. Даже наоборот. В других обстоятельствах он был бы совершенно непримечательным. На нем была белая рубашка и коричневые хлопковые штаны. Куртка аккуратно лежала на столе, рядом с его сумкой. К поясу было привязано две бомбы, одна справа, вторая слева. В этот раз он использовал неразрезанную трубку, а значит, взрывная волна будет направлена не внутрь, а наружу, во всех направлениях, засыпая зону поражения раскаленными осколками.

– Опустите пистолеты, – сказал Гифорд.

Он продолжал говорить уверенным профессиональным тоном, смотря Уинтеру прямо в глаза. Лицо было серьезным, но в уголках губ, казалось, пряталась улыбка. Уинтер не двинулся с места. Андертон тоже. Они так и стояли, направив свои «Глоки» в голову Гифорду. Тот стоял в расслабленной позе, чуть расставив ноги. Правая рука лежала на детонаторе.