Тихий человек

– Ты веришь, что я могу тебя убить?

Кивок.

– Ты знаешь, почему я оставляю тебя в живых?

Гифорд покачал головой.

– Потому что я хочу, чтобы ты запомнил мое лицо. Хочу, чтобы ты просыпался и засыпал, вспоминая его. Хочу, чтобы ты всегда помнил, что ты гниешь в тюремной камере только потому, что я оставил тебя в живых. Хочу, чтобы ты мучился каждый день своей жизни. И когда ты сделаешь свой последний вдох, я хочу, чтобы ты вспомнил меня.

Собек еще глубже вжал дуло пистолета. На этот раз он не ослабил нажим, когда Гифорд начал кричать, а давил все сильнее и сильнее, преумножая его боль. Уинтер в пять прыжков преодолел расстояние между ними и приставил «Глок» к затылку Собека.

– Опустить оружие! Сейчас!

Собек не обращал на него никакого внимания, продолжая вкручивать дуло пистолета в руку Гифорда. Тот дергался, пытаясь отклониться от боли. Крики превратились во всхлипы, которые становились все тише и тише с каждой секундой. Уинтер перевернул свой «Глок» рукояткой вперед и ударил ей Собека в боковую часть черепа. Получив удар, Собек упал на пол. Андертон подошла ближе.

– Обязательно было так сильно его бить? – спросила она.

– Мне нужно было, чтобы он упал и лежал. Ну так как, оно того стоило? – спросил он Андертон, кивая на бездыханное тело Гифорда.

Андертон засияла улыбкой.

– Однозначно!

Эпилог

Самый загруженный аэропорт мира находится в Атланте. Его дневной пассажиропоток – более четверти миллиона человек. Тысячи рейсов во все концы света. Уинтер был здесь проездом. Через три часа его рейс до Мадрида. Завтра будет новый день и новый убийца. В баре, где он сидел, было шумно, все вокруг разговаривали. Одна из стен была из стекла и выходила на взлетную полосу.

На экране телевизора шли новости. Несмотря на отсутствие звука, было совершенно несложно догадаться, о чем шла речь. Содержание не сильно отличалось от вчерашнего дня, и точно то же самое можно было ожидать и от завтрашнего выпуска. Уинтер одним глазом смотрел на экран, а другим – на взлет и посадку самолетов. Он убивал время, потому что ничем другим в аэропорту заняться было невозможно. Виски продавали здесь по явно завышенным ценам, но шел он неплохо. Слишком неплохо. Еще одна порция, и хватит. Цель была принять анестезию и проспать до самой Испании.

Сюжет в новостях сменился, и Уинтер мигом выпрямился и оживился. После Ванкувера прошло более пяти месяцев. Он уже успел забыть о тех событиях. С тех пор он облетел полмира и раскрыл еще пять дел. Но лицо Гифорда мигом вернуло его в прошлое. По телевизору показали его фотографию, сделанную в полиции. Он держал табличку с личным номером 325-676-21. Макушка стояла на отметке 1,65 метра. На лице не отображалось никаких эмоций – ни радости, ни печали, ничего. Каким-то образом ему при этом удавалось выглядеть виноватым во всех грехах человечества. По информации на бегущей строке под экраном, он только что был убит.

Уинтер взял ручную кладь и стал активно пробираться к барной стойке, не обращая внимания на недовольные окрики. Кто-то схватил его за руку, но он только резко отдернул ее. Мужчина прочитал решимость на его лице и сразу же отпрянул, подняв руки в знак примирения. На экране фотография Гифорда сменилась на лицо Николаса Собека. Фото было сделано в дни, когда он еще был среди сильных мира сего. Более новой фотографии явно не нашлось. Тогда у него были короткие волосы и аккуратная стрижка. Бороды не было. Он выглядел совершенно иначе. И только глаза выдавали то, что это один и тот же человек.

– Включите звук, – закричал Уинтер.

Бармен проигнорировал его и как ни в чем не бывало обслуживал клиента.

– Эй! – снова закричал Уинтер.

Бармен повернулся. Кто-то из людей тоже повернулся. Все смотрели на него как на сумасшедшего. Внезапно вокруг него образовалось пустое пространство.

– Я сказал – включите звук!

– Успокойтесь, или я позову охрану.

– Мне нужно, чтобы вы включили звук телевизора.

Бармен смотрел на него и просчитывал варианты развития событий. Уинтер достал 20-долларовую купюру и хлопнул ею по барной стойке. Этот ход был неожиданным для бармена, и ввиду его привлекательности он передумал вызывать охрану.

– Даю вам 20 баксов, и вы включаете звук. Прямо сейчас.

Помедлив еще секунду, бармен сгреб купюру и пошел искать пульт. Когда он его нашел, сюжет уже закончился. Поиск тихого места для звонка занял несколько минут. Наконец, Уинтер оказался в каком-то служебном коридоре, в котором не было слышно шума и суеты. Он листал список контактов, пока не увидел номер Андертон. Хоть она и ушла из полиции, ее крылатые ангелы по-прежнему служили ей верой и правдой. Она взяла трубку на седьмом гудке.

– Слышали новости, да? – не тратя время на вступление и приветствия, сразу спросила она.

– Это ведь Собек, да? Он убил Гифорда?

– У Собека есть алиби, – ответила она. – Гифорд находился в тюремной камере во время убийства. Собека там не было.

– Но он же причастен? Иначе и быть не может. Он опять что-то придумал.

– Ну конечно, он причастен. Полиция тоже это знает. Поэтому они так хотят поговорить с ним.