Тихий человек

Уинтер сказал водителю не выключать счетчик и пошел к воротам. Вокруг никого не было. Все нормальные люди еще спят. Таксист, пользуясь предоставленной возможностью, уже натягивал кепку на глаза и устраивался поудобнее. Уинтер заранее распечатал карту кладбища в бизнес-центре отеля. Могила Изабеллы Собек была помечена красным крестиком.

Закурив, он пошел вглубь. Дорога до могилы Изабеллы заняла как раз одну сигарету. Это было живописное место в тени ольхи. Куда ни падал взгляд – повсюду тянулись идеально ровные ряды надгробий. Хаос и неразбериха, неизбежно сопровождающие любую смерть, здесь побеждались точностью и порядком. Уинтер сделал последнюю затяжку, затушил окурок и положил его в пачку, чтобы впоследствии выкинуть в урну.

Николас Собек был уже на месте. Он приехал на восходе и уедет на закате. Так он делал предыдущие два года, и причин изменять традиции в этом году не было. Он сидел на складном стуле у надгробия жены и смотрел на горы. Солнце еще только начинало разогревать воздух, поэтому он был в кожаной куртке. Длинные волосы, вымытые и причесанные, аккуратно лежали на воротнике. Уинтеру показалось даже, что он подровнял бороду.

На могиле Изабеллы стоял полутораметровый ангел из белого мрамора. На пьедестале были выгравированы даты жизни. Она родилась в марте 1982 года, под знаком Рыбы, а убита была 5 августа три года назад. Значит, она прожила всего тридцать лет. В эпитафии говорилось: «Жива навеки». Слова казались искренними и эмоциональными, но что именно означает эта фраза? Часто люди, переживая смерть близких, делают широкие жесты, которые со стороны выглядят бессмысленными. Рядом с Собеком стоял еще один стул. Уинтер сел, скрестил ноги и посмотрел на север, на возвышающиеся необъятные горы, на фоне которых человек – песчинка.

– Я все думал, во сколько же вы появитесь, – сказал Собек.

17

– В этот день в 1966 году в Британии вышел альбом «Битлз» «Револьвер», – заметил Уинтер.

– А за четыре года до этого, в 1962-м, был арестован Нельсон Мандела, – парировал Собек.

– А три года назад вы убили свою жену.

Собек перестал созерцать горы и уставился на Уинтера.

– Я думал, мы договорились, что это был не я.

– Нет, мы договорились, что это не было преднамеренным убийством. А это не одно и то же. Вы убили Изабеллу, открыв дверь на кухню. Это факт, не подлежащий никаким сомнениям. Вы убили свою жену.

Собек впился глазами в Уинтера.

– Вы хотя бы представляете, каково это – убить любимого человека? Каково это – носить на своих плечах вину за это?

– Я могу себе это представить.

– Нет, не можете. У вас нет подобного опыта. Либо вы пережили ураган, либо нет.

– Поверьте, я пережил ураган.

– Не думаю.

– Значит, останемся каждый при своем мнении.

– Андертон рассказала мне, что вчера вы общались с Эриком Кирчнером и пытались поговорить с Дэвидом Хэмондом. Зачем вы сюда пришли? Хотите, чтобы я описал ощущения от убийства Изабеллы?

– Вообще-то я хотел узнать, как вы познакомились.

Вопрос ввел его в ступор.

– И как это поможет поймать убийцу?

– У всех жертв есть что-то общее с ним. Он не выбирал их случайным образом. А поскольку Изабелла стала первой жертвой, с ней пересечение должно быть больше, чем с двумя последующими жертвами. Именно она вызвала у него готовность воплотить фантазии в реальность. Если мы поймем, как она попала в его поле зрения, то сможем поймать его. Чем больше я буду знать об Изабелле, тем больше шансов, что это случится.

Собек поднял с земли термос и кивком предложил Уинтеру. Уинтер кивком ответил. Кофе был крепкий и горький. Сахара не было, поэтому пришлось пить так. Они вдыхали кофейный аромат несколько секунд, пока ветер не унес его вдаль.

– Изабелла пришла в мою компанию устраиваться на работу. Мне нужен был личный ассистент. До сих пор помню, как я ее увидел в первый раз. Открылась дверь, и вошла она – самая красивая женщина, которую я видел в жизни. Вы когда-нибудь хотели быть с женщиной так, что, казалось, сердце вырезают из груди?

– Не думаю, – покачал головой Уинтер.

– Ну вот и я тоже, до нее. А с ней я почувствовал это.

– Вы дали ей работу?

– Конечно. Она целый месяц не соглашалась поужинать со мной. А через восемь месяцев мы поженились. А еще через два года она умерла.

Уинтер сделал глоток кофе и стал обдумывать сказанное Собеком. Несоответствий не было, но было ощущение недосказанности. Он снова поймал себя на мысли, что Изабелла была собственностью Собека, предметом обладания.

– Когда вы взяли ее на работу, она ведь с кем-то встречалась?

– Да, – осторожно ответил Собек.

– Что лишь добавляло ей привлекательности, ведь запретный плод сладок. Так как же вы вывели соперника из игры? Вы же не могли просто сидеть и пассивно ждать, пока они расстанутся? Обычная интрижка с ней была вам неинтересна, потому что важно было показать миру, что она – ваша. Откупиться от него вы тоже не могли бы из-за риска, что он расскажет ей, и тогда она бы не захотела отношений с вами. Думаю, вы его каким-то образом подставили.

– Следите за языком. Вы о моей жене говорите.

– Что интересно, суть моей фразы вы не опровергли.