Тихий дом

В голове у него начало проясняться. Гром, молния, дождь… Всего этого еще недавно не было слышно! С той поры, как Дана вернула Валахова, вытащила из небытия этого монстра, окружающий мир сузился до размеров Тихого дома. Город, парк, улицы, люди, дома – все исчезло куда-то, пока они бродили по этим развалинам, надеясь спастись от чудовища.

Но теперь, когда все мертвы, а Косте предстоит уйти, все стало как обычно. Мир за окном снова тот, что прежде.

«Только что мне дает этот факт?»

– Ты убил всех, сожрал их души, а теперь собираешься… стать мной? Забраться в меня?

– По сути верно. Ты быстро схватываешь.

Как это произойдет? Останется ли Костя в своем теле, после того, как там поселится гость? Или они с Валаховым поменяются местами?

«Где же буду я – я сам, Константин Барышников?»

– Уж лучше умереть!

Голос, звучавший в темноте, задрожал от бешенства:

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, юный глупец! Не знаешь, что такое смерть, как она уродлива и жестока! Мне хотелось жить вечно, а вместо этого… Мой помощник не сумел завершить все, как нужно. Я застрял между мирами, блуждая в холоде и мраке. Я был – и в то же время меня не было! Я не мог уйти – но не мог и остаться в мире живых! Убогое, сумеречное существование! Люди в Тихом доме чувствовали мое присутствие и боялись. А я все это время мечтал об одном – вернуться. Обмануть смерть и больше никогда не умирать! – Какое-то время он молчал, Костя слышал лишь шум непогоды за окном. – Потребовалось больше времени, чем я предполагал, чтобы сделать все, как нужно. Но ничего. Скоро я все наверстаю. Ты мне поможешь.

Он говорил, а в Костином сознании всплыло: «Окно. Подумай об окне». Туман в голове окончательно рассеялся. Теперь Костя мыслил ясно как никогда.

– Но ведь тела обнаружат, – сказал Костя, чтобы потянуть время. Время ему нужно было, чтобы кое-что обдумать, решиться.

– Тебя ни в чем не заподозрят. Ты вернешься домой и ляжешь спать. Скоро станет ясно, что Маргарита пропала, ее объявят в розыск, но никогда не найдут. От нее, как ты мог заметить, ничего не осталось. Твой дружок полез в заброшенный дом и порезался, истек кровью. Старуха тоже за какой-то надобностью забралась в дом, наткнулась на мертвого мальчишку, и у нее случился сердечный приступ. Артем пришел вслед за неугомонной невестой и неосторожно упал с лестницы. Останки самой Даны могут, конечно, вызвать вопросы, они выглядят весьма специфично. Но в любом случае это вопросы не к тебе. Полицейские придумают что-нибудь, дабы закрыть дело, я в них не сомневаюсь.

«На этом окне нет решеток. Второй этаж высокий – как третий. К тому же я могу порезаться о стекло… Вряд ли выживу. Но ведь мне и так уже не жить».

– Не проще ли уничтожить и остальные тела, чтобы не осталось никаких следов?

– Может, ты и прав, но мне некогда прибираться. Начатое следует завершить как можно скорее. Пора поторопиться, мой срок истекает: я и так излишне долго нахожусь вне тела. Мне требуется вместилище.

«Вместилище! Это ведь он обо мне!»

Костя очень боялся передумать. Но тут темное небо разорвала очередная вспышка молнии. Свет ее озарил комнату, и Костя увидел, что темный силуэт движется, плывет в его сторону.

Если он собирается сделать это, другой возможности не будет. Когда тварь окажется близ него, он не сможет сопротивляться. Не подозревая в себе такой силы и стремительности, Костя схватил один из стоящих рядом стульев за спинку и метнул в окно.

На долю секунды в памяти всплыло прекрасное нежное лицо Марго, ее глаза и улыбка. Разом вспомнилось все, что было между ними… и все, что могло бы быть, но так и не сбылось. Будущее, которое у них отняли. Счастье, которое оказалось таким коротким.

– Вот тебе! – крикнул он, словно удар пришелся по Валахову.

Звон бьющегося стекла слился с громовым раскатом, в комнату хлынул свежий влажный воздух. Ветер ворвался внутрь, и сразу стало холодно, но это был не мертвенный, исходивший от адской сущности могильный холод, а бодрящая, сладкая прохлада летней ночи.

«Ты ошибся с выбором «вместилища». Я не тот, кто выведет тебя из Тихого дома! Сдохни здесь, сволочь!»

Не давая опомниться ни себе, ни чудовищу, которое было уже совсем рядом, Костя ловким движением («Даже Адель так не смог бы!») вскочил на подоконник и, помедлив мгновение, прыгнул навстречу ночи, дождю, ветру.

Навстречу смерти, дарующей свободу.

Эпилог

– Я знаю, что ты не спишь. Веки подрагивают, – услышал Костя и по голосу отца понял, что тот улыбается.

Притворяться дольше не имело смысла, и он открыл глаза. Отец сидел на стуле возле кровати и смотрел на него. В глазах и вправду притаились смешинки. Костя вымученно улыбнулся в ответ. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, даже с отцом.

Больничная палата, в которой Костя провел десять дней (и неизвестно, сколько еще пробудет), была малюсенькая и тесная. Зато он тут один, без соседей – мать договорилась. Чего-чего, а уж договариваться, настаивать, добиваться своего она умела виртуозно.