«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Да потому, — признается Сердюченко, — что проблему авторства «Тихого Дона», проблему Шолохова «антишолоховедение» на базе филологической науки оказалось решить не в состоянии. То есть отнять у Шолохова «Тихий Дон», приведя для этого хоть сколько-нибудь убедительные аргументы, оно не смогло. Остается путь некоего «неординарного, альтернативного, “внеэвклидового” осмысления», которое выводит проблему авторства «Тихого Дона» за пределы «внятной дешифровки и реконструкции...»¹⁸⁴.

Тем самым «антишолоховедение», призывая к «научности», расписывается в своем полном научном поражении. Собственно, этот факт признает и сам автор статьи «Зона Ш.». Он пишет:

«Отказав Шолохову в авторстве “Тихого Дона”, его недоброжелатели оказались, однако, перед кругом новых вопросов. Как тогда быть с “Донскими рассказами”, “Поднятой целиной”, “Они сражались за Родину”, “Судьбой человека”?

Более-менее единодушно было решено в том смысле, что с “Тихим Доном” они совершенно несопоставимы и заслуживают интереса лишь как беллетристические поделки большевизанствующего литератора.

Так ли это? Достаточно сравнить “Донские рассказы” с “Конармией” И. Бабеля, чтобы убедиться, что они этого сравнения не проигрывают, по крайней мере по отсутствию в них налета эстетизма, “художничества”, неуловимо присутствующего даже в самых жестоких сюжетах “Конармии”. Пафос новелл И. Бабеля — все-таки литературный пафос, в то время как действительность “Донских рассказов” внутренне сопряжена с прекрасным и яростным “внелитературным” миром “Тихого Дона”. И, между прочим, совсем не большевистская правда торжествует в таких донских рассказах, как “Семейный человек”, “Чужая кровь”, “Обида”, “Ветер”.

О “Поднятой целине”. А. Солженицын оценивает ее так: “...Вперемежку с последними частями “Тихого Дона” начала выходить “Поднятая целина” — и простым художественным чутьем, безо всякого поиска, воспринимается: это не тот уровень, не та ткань, не то восприятие мира”.

При всем уважении к маститому читателю рискнем все-таки утверждать, что его читательское чутье слишком политизировано, чтобы безусловно ему довериться. “Поднятая целина” — лучшее произведение о крестьянской действительности 30-х годов. <...>

Мастерской рукой написаны и “Они сражались за Родину”, и “Судьба человека”. Не будем отрицать этого в угоду политической минуте. Не будем отрицать и того, что они написаны одной и той же, пусть постепенно слабеющей рукой. В них есть единство авторского почерка, “знака”, единство ощущения человека и его мира — и никакие компьютеры, ни Солженицын не заставят автора этих строк согласиться с обратным. Руководствуясь “простым художественным ощущением”, на чем настаивает А. Солженицын, автор считает, что если “Тихий Дон” гениальное, то “Поднятая целина” очень талантливое, а “Они сражались за Родину” и “Судьба человека” просто талантливые произведения»¹⁸⁵.

Итак, с позиции филологической нормы, на путях филологической науки, даже по мнению В. Сердюченко, отнять у Шолохова «Тихий Дон» невозможно. Вот тогда-то, по этой причине и возникает этот сюрреалистический абсурдизм, эта «внеэвклидова фантасмагория» с сумасшедшим человеком «на цепи», которую и опровергать-то неприлично, цель которой в одном: бросить тень на Шолохова, вытеснив его в сознании читателей некой безумной «личностью по фамилии Шолохов».

Понимая, что, в конечном счете, никто в подобную фантасмагорию не поверит, автор оставляет-таки путь для отступления и в конце статьи бесовски подмигивает читателю: «И последнее. Автор этих строк надеется, что близкие и родные Шолохова не воспримут его версию как оскорбительную, и сумеют прочитать нечто между строк. Сказано туманно, но надеюсь, меня поймут»¹⁸⁶.

Намек понятен: дескать, вы, конечно, понимаете, что я сам в эту фантасмагорию не верю, это не более чем мои сюрреалистические фантазии, игра «внеэвклидова» ума.

Впрочем, возможно, именно таким, сюрреалистическим путем, доведя концепции «антишолоховедения» до полного абсурда, В. Сердюченко решил взять Шолохова под защиту?

Но защищает Шолохова «Тихий Дон».

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ См.: «22» (Иерусалим). 1988. № 60. Июнь — июль; 1989. № 63. Январь — февраль; 1990—1991. № 74. Ноябрь — январь; «Окна», приложение к газете «Вести» (Тель-Авив). 1994. 2—8 июня; 1995. 25—31 мая; 15—21 июня; 6—12 июля; 1997. 26 июня; 10 июля; 17 июля; «Даугава» (Рига). 1990. № 12; 1991. № 1, 2; Загадки и тайны «Тихого Дона». Т. I. Самара, 1996.

² Бар-Селла З. «Тихий Дон» против Шолохова // Даугава. 1990. № 12. С. 95.

³ Хьетсо Г. Плагиатор ли Шолохов? Ответ оппонентам // Молодая гвардия. 1997. № 11.

⁴ См.: Стукалова Г. Один офицер по фамилии Родионов... // Огонек. 1993. № 17. С. 22—23. Ср.: Запевалов В. Автором “Тихого Дона” был И. А. Родионов? // Час пик. 1994. № 10. 16 марта. Запеваловым убедительно опровергается кандидатура Родионова.