Тихий городок

— Было столько дел! — Леш всплеснул руками. — Теперь курс училища сокращен. Мы просто задыхаемся от перегрузки.

— Господин генерал, я никогда не считал вас поклонником «фауста», но вы же умный человек! И вы знаете, что он обладает большой мощью!

— Ну зачем же раздражаться, Маркус? — обидчиво произнес Леш. — Я надеялся, что вы со своими связями…

— Связями? Прекрасно! Дайте мне отчет Циглера, я добьюсь приема у рейхсминистра.

— Тогда и мне нужно присутствовать на нем. Как-никак из фондов нашего училища субсидируются работы над «фаустом» и у нас капитан Айнбиндер получает жалованье.

— Да вашими жалкими крохами мы не можем покрыть и четверти расходов. Знаете ли вы, отец требует возмещения убытков с процентами?!

От нервного перенапряжения у Хохмайстера потемнело в глазах. Он перестал видеть даже то немногое, что видел, когда входил в кабинет Леша. Он пошатнулся, беспомощно ища руками опору. Подскочил адъютант и усадил в кресло. У генерала колыхнулось нечто вроде жалости к могучему когда-то красавцу. На цыпочках Леш обошел Хохмайстера, сел за стол:

— Бросьте дела, Маркус. Поезжайте в санаторий. Воспоминания о былой славе сожгут ваше сердце. Будем же реалистами! Любое новшество требует борьбы и упорства. Вы уже не боец. Не думаю, что Шпеер поймет вас. Сейчас он полностью ушел в заботы о «пантерах», «фердинандах» и «тиграх». Этим летом у Орла и Курска они наконец переломят хребет русскому медведю.

— И все же попытаюсь, — обессилено вымолвил Хохмайстер.

Леш кивнул адъютанту. Тот принес папку с отчетом Циглера.

— Сейчас адъютант прочтет то, что написал с фронта полковник…

— «Командиру дивизии СС «Великая Германия», начальнику инженерного училища в Карлсхорсте… Выполняя ваше поручение по испытаниям противотанкового ружья «фаустпатрон» в боевых условиях, докладываю: на танкоопасное направление, занимаемое полком, был поставлен инженер Хохмайстер с группой практикантов училища. 2 августа 1942 года русские предприняли наступление, поддержав пехоту четырьмя «Т-34». Три из них в течение 8 минут были сожжены фаустпатронами с поразительной точностью попадания. Поврежденному четвертому танку удалось уйти вместе с пехотой, рассеянной стрелковым огнем. Через неделю на рассвете противник выслал еще два танка. Предположительно с целью разведки. С одним танком в бой вступило штурмовое орудие. Оно разбило русский танк, но было уничтожено с кормы второй тридцатьчетверкой. Бесстрашный Хохмайстер вступил с ней в бой, обстреляв фаустпатронами. Но сам он получил тяжелое ранение от своего же оружия. Сноп огня, вырвавшийся из гранаты, поразил сетчатку глаз. Пострадавший был немедленно отправлен в госпиталь… Исходя из вышеизложенного, считаю: фаустпатрон является самым надежным из всего, что имеется в распоряжении стрелка в борьбе против танков противника. Оружие должно быть выпущено в таких количествах, которое бы обеспечило потребности всех наземных частей вплоть до пехотного отделения. Учитывая ранение конструктора, следует в дальнейших модификациях исключить случаи ослепления солдат, вооруженных фаустпатронами.

Адъютант захлопнул папку, взглянул на Леша:

— Дальше подпись, печать и резолюция командира дивизии: «Ходатайствую о награждении Хохмайстера Железным крестом первой степени».

— Циглер сделал, что мог, — сдержанно сказал Маркус. — В технической стороне он понадеялся на вас, господин генерал. Могу я снова просить уж если не о поддержке, то хотя бы о молчаливом согласии не мешать «фаусту»?

Леш раздраженно забарабанил пальцами по столу, но сдержал свой гнев:

— Хорошо, продиктуйте просьбу Шпееру об аудиенции. Попробуем попасть к рейхсинистру.

Хохмайстер забрал у адъютанта папку и, обшаривая рукой пространство, двинулся к выходу.

— Отвезите майора в отель, — приказал Леш.

Его поселили в «Адлоне». Все дни он лежал с открытыми глазами и ничего не видел. Шорохи в коридоре, приглушенные разговоры, перепалки служанок не задевали его. Он заказывал обеды и ужины, но почти не притрагивался к еде. Навещать его было некому. После самоубийства Карла Беккера фрау Ута уехала в Швеннинген, где у нее было имение. Больше никто из родных в Берлине не жил. Не осталось и друзей — Иоганн Радлов погиб, Вилли Айнбиндер застрял в Розенхайме, шлет обнадеживающие письма. Но он-то, Хохмайстер, догадывался, что без него мельница впустую машет крыльями. Вызывала недоумение позиция Леша. Генерал явно затягивал работы над «фаустом», отдавая предпочтение тяжелым противотанковым пушкам. Казалось бы, ему выгодней продвигать фаустпатрон. Как-никак этот младенец родился в его училище. Но ребенок явно пребывал в положении пасынка. Если что и делал Леш ради него, то по указанию свыше: сначала Шираха, потом Шпеера…

Зазвенело в ушах. Новый звук насторожил Маркуса, он напряг слух. Это звонил телефон. Маркус снял трубку.

— Господин майор? Вас беспокоит адъютант генерала Леша. Рейхсминистр ждет сегодня в три. В половине третьего мы заедем за вами.