Тихий городок

Франтишку он больше не встретил. Даже когда приехал таксист и они стали прощаться, девушка не вышла. Скорее всего, она наблюдала за ними издали. «Молодец, девочка», — мысленно похвалил Йошка, хотя ему очень хотелось еще раз взглянуть на нее.

На вокзале они сдали вещи в камеру хранения, нашли небольшой кинотеатр поблизости. Шел идиотский фильм «Штукас» о приключениях немецкого летчика-штурмовика во время войны с Францией. Доблестный сын рейха настолько преуспел в своих подвигах, что, попав в плен, уговорил французских солдат сдаться на милость победителя.

За минуту до отхода поезда они сели в вагон. Перрон опустел. Остались дежурный по станции, несколько провожающих да полицейский. Проплыли станционные постройки, потянулись серые, коричневые, сизые дома, давно погрузившиеся в сон… Спали сварливые супруги Франц с Кларой, утомившаяся за день Франтишка, Ноель, Эльза и Маркус Хохмайстеры, «рабочий вождь» Герман Лютц и Березенко, Вилли Айнбиндер и Антье Гот, Йозеф Шрайэдер и капитан Каппе… Только Хуго, наверное, выпроваживал из своего заведения последних выпивох да глотала люминал, страдая от бессонницы, фрау Штефи.

Павел облегченно вздохнул. К этому заданию он отнесся старательно и осмотрительно, по-саперному, когда имеешь дело с оружием, миной ли новой конструкции, хитроумной ловушкой или неизвестным взрывателем. Помогли и характер, и советы Волкова, и сознание, что рядом находится друг, которому пришлось выполнять роль расторопного денщика, помогли и сообразительность Нины, и документы, сделанные мастерски, и знание чужого языка и обычаев, и просто везение.

Йошку как человека практичного занимали сейчас более прозаические вещи: как добраться до хутора Ясного, где спрятан «северок» для связи с командованием, которое должно определить способ перехода через линию фронта? Вспомнив старую чешскую поговорку «Черт утром кажется светлей, нежели ночью», что соответствовало русской пословице «Утро вечера мудренее», он залез на верхнюю полку и скоро заснул.

В Дрезден экспресс прибыл в одиннадцать часов. Здесь предстояла пересадка. Нина уже поджидала их. Павлу удалось закомпостировать билеты на поезд, который шел в Россию. Если в Германии и Венгрии он выдерживал расписание, то на Украине из графика выбился — застревал в тупиках, ждал, когда прогрохочут мимо большегрузные, многовагонные составы с военной техникой, с гренадерами, успевшими загореть на жарких пляжах Ла-Манша, в Греции и на Балканах. Продукты, припасенные в дорогу, кончились. Пришлось довольствоваться жидким гороховым или бобовым супом на армейских пунктах питания и тем, что удавалось купить в крайне бедных маркитантских лавках.

Оголодавшие и грязные, они все же добрались до Славянска. Здесь разжились пропусками в прифронтовую зону. Ночью они уже были в Ясном. Йошка нашел место, где был спрятан «северок», и передал шифровку о своем местонахождении. Из штаба попросили выйти на связь через час.

25

Майор Боровой, заменивший убывшего в бригаду Самвеляна, был неприятно удивлен приказом: силами танкового батальона вместе с пехотой предпринять ночную атаку на немецкие позиции в районе станицы Роговка и бывшего совхоза «Коммунар» с направлением на хутор Ясный. В его распоряжение передавалась рота саперов — они сделают проходы в минных полях. Но еще больше озадачил взвод армейской разведки, прибывший на машинах. Им командовал капитан из разведуправления. Для чего собиралась такая сила и почему так срочно — Боровой не знал.

— Посылают как бобиков: иди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что, — пожаловался он молчаливому заместителю и приказал собрать взводных и ротных, чтобы поставить перед ними боевую задачу.

Когда танки прорвали передний край и завязали бой на холмах, прикрывавших второй эшелон, разведчики на трех машинах скрылись в неизвестном направлении. Боровой из переднего танка стрелял из ракетницы, указывая цели в немецких окопах.

Комбат уже не раз убеждался в том, что немцы неохотно ведут ночные бои, но сопротивляются отчаянно. И на этот раз они сумели отойти к третьей линии окопов и пытались остановить прорвавшиеся танки. Боровой первым почувствовал, что атака вот-вот сорвется. По рации он открытым текстом ругал командиров рот и взводов. Тридцатьчетверки обтекали наиболее упорно сопротивляющиеся узлы и останавливались перед новой преградой. К утру немцы могли закрыть образовавшуюся в их обороне брешь — и прощай батальон. «Всем за мной!» — едва не сорвался с губ Борового крик, зовущий на верную смерть, но тут стрелок-радист потянул его снизу за сапог:

— Командир! Первый зовет!

Трясущимися руками Боровой нащупал гнездо, воткнул вырвавшийся штепсель в розетку, отозвался.

— Отходи! — услышал он голос Самвеляна.

— Не понял!

— Сажай людей на броню и на всех скоростях назад!

Боровой переключился на экипажи:

— Передаю приказ: всем назад! Пехоту на себя! Роте Иконникова взять на буксир подбитые танки!

Через секунду наклонился к механику-водителю:

— Леха! Попридержи чуток, еще пошухарю!