Тихий Холм. Постскриптум

– Вроде бы не легавый… – водитель вдруг обернулся к Шерил, приковав её к сиденью холодным взглядом. – Ты, часом, ничего не натворила, девочка?

– Я? – голос дрогнул. – Н-нет…

Надрывный гудок пронёсся над вечерним лесом, оглушая мелкое зверьё. Машина рванулась вперёд и поравнялась с ними. Теперь они могли разглядеть её получше. «Додж» цвета сухого асфальта с тонированными задними стёклами. Шерил вспомнила, как перекатывались камушки под его колёсами во время пикника на гору.

– Колин? – вырвалось у неё. Она зажмурилась, чтобы нелепая галлюцинация исчезла. Но знакомый рокот мотора никуда не делся.

«Жук» свернул на правую обочину и остановился с громким скрежетом, сдирая шину об асфальт. Водитель злобно смотрел на растерянную Шерил, и она догадывалась, какими эпитетами он её мысленно награждает.

– Ну, что скажешь? Это за тобой?

– Похоже, что да. Послушайте… подождите, я просто… поговорю и вернусь, хорошо?

– Только побыстрее, – отрезал водитель, с ненавистью глядя на Колина в его несоразмерной джинсовой куртке, который выскочил из «доджа». В окружении чернеющих лесов Колин смотрелся донельзя маленьким и потерянным.

Шерил открыла дверцу. Мысли совершенно запутались, она не знала, что делать и о чём думать. Почему Колин здесь? Как он выследил её?.. Неужели подруги разболтались? Но ведь никто, кроме неё самой, не знал, что она едет в Тихий Холм. Колина здесь не должно быть. Это не входило в её планы.

Увидев её, Колин лихорадочно бросился вперёд:

– Шерил!.. Всё-таки догнал…

– Что ты здесь делаешь? – растерянно спросила она.

– Ехал за тобой, – он дышал тяжело, волосы лежали спутанным клубком, глаза горели. – Не надеялся догнать, но…

– Колин, какого чёрта?

Он запнулся, отступив назад под волной её ярости. Глаза потухли, и он весь как-то сник. Словно только что осознал, что они вдвоём не в саду кампуса, а у черта на куличиках в лесу за десятки миль от колледжа.

– Шерил, я… – он нерешительно замолчал, потом всё-таки продолжил через силу. – Я беспокоился о тебе.

– Беспокоился? И поэтому стал за мной шпионить? – Шерил начала закипать. Пара дней, ей нужна была только пара дней, чтобы в последний раз остаться одной и покончить с прошлым. Она была близка к этому, так близка… Но где там – Колин, который смотрит на неё с просто-таки мальчишеской обидой, загораживает дорогу, становясь тёмной тенью на фоне фар своей машины.

– Шерил, я просто хотел… я подумал…

Она оглянулась, бросила взгляд на водителя, который многозначительно наблюдал за парочкой через стекло. На пустой дороге гулял ветер. Шерил вздохнула и отбросила прядь волос, упавших на лицо.

– Ладно, – сказала она устало, – тогда скажи, как ты меня выследил.

– Может быть, ты не помнишь… ты сама мне сказала…

– Неужели? – она приподняла брови. – И где же? Что-то не припоминаю.

Колин рассказал ей. Про то, как он спросил, когда она засыпала, чего она боится, и она ответила, проваливаясь в сон. Тихий Холм. Он рассказал, как ломал голову всю вчерашнюю ночь и в конце концов вспомнил, где он слышал это название. По мере того, как Колин говорил, досада и сумбурная ярость, охватившие Шерил, стихали, уступая место чувству вины. Она почувствовала себя виноватой перед Колином, что своими необдуманными действиями вызвала в нём столько беспокойства. В конце концов, он любил её… и эта сумасшедшая гонка по лесам была лишним доказательством, насколько сильной была эта любовь.

Колин замолчал и вопросительно посмотрел на неё, чуть отступив назад, словно боялся, что она его ударит. Шерил тяжело вздохнула.

– Хорошо, – сказала она. – Я могу тебе всё объяснить Колин… потом. Что будем делать теперь?

– Не знаю, – взгляд Колина сместился за её спину, где в полутьме светились фары «жука», как глаза огромного животного. – Но если ты хочешь попасть в Тихий Холм, Шерил, почему бы тебе не пересесть ко мне? Я могу…

– Нет, – отрезала она, не медля ни секунды. И тут же добавила, боясь, что он её не услышал. – Нет.

Нельзя, ни в коем случае нельзя подпускать Колина к этому городу на расстояние пушечного выстрела. Это худшая услуга, которую она может ему оказать. У неё свои счёты с городом, Колин ни при чём. Она почему-то знала, что город с радостью примется за дорогого ей человека, как только сможет – в отместку ей, за то, что несмышлёная девчонка когда-то вырвалась из его плена.

– Но почему, Шерил? – Колин казался удивлённым. – Если у тебя там какие-то дела, то я…

– Нет, Колин, – она беспомощно смотрела на него, надеясь, что он углядит в глазах немую мольбу. Но надвигающая пепельность и снопы электрического света, бьющие спереди и сзади, мешали им видеть друг друга.

– Леди, я жду! – вдруг подал голос водитель из ярко освещённого салона. Шерил инстинктивно обернулась, и Колин сказал – тихо, но очень решительно:

– Я тебя не отпущу, Шерил. Ни за что.

– Колин, я… – она запнулась. Слова иссякли, как вода в пересохшем колодце. Внезапно захотелось плакать.

Ну что, что делать?