Тихий океан

Плотник молча приступил к работе. Парус был уже почти готов, когда на берегу появилась кучка туземцев, кричавших что-то с явной угрозой. Силы Перселла удвоились. Туземцы уже садились в пироги, когда баркас смог поднять паруса, уплывая под градом стрел. Инцидент был исчерпан.

Не только усталость, но и страшная теснота на маленьком баркасе изматывала нервы моряков. Через несколько дней после случая с Перселлом офицер, раздававший еду, заметил пропажу довольно большого куска свинины. Блай допросил весь экипаж, обращаясь к каждому по очереди. Подозрение пало на кока Лэмба, но он отпирался, а прямых улик не было. Поскольку плетки тоже не было, наказания не последовало, но отношения между людьми испортились.

20 мая был солнечный день. Моряки увидели на поверхности моря нырявших за рыбой крачек.

– Значит, недалеко большая земля, – сказал ботаник Нельсон. – Возможно, это Новая Голландия.

– На Новой Голландии живут страшные дикари, – сказал Блай.

Совсем больной Нельсон стал говорить в каком-то полубреду. Со всеми научными подробностями он описывал всевозможные раковины, крабов, рыб, какие только можно было найти по берегам и в прибрежных водах материка, который командир считал проклятым. Остальные слушали его с жадным вниманием.

– Сегодняшняя порция хлеба, – перебил его Блай, – выдаваться не будет. Надо экономить продукты.

Протестовать никто не посмел. Кок Смит изловчился и схватил севшую в это время на баркас крачку.

– Кровь ее выпьет Нельсон, – сказал Блай. – Он самый больной среди нас.

Восемнадцать кусков кровянистого мяса и костей тянули по жребию: хирургу досталась голова, Блаю лапа с перепонками. На другой день убили еще одну крачку, а днем позже сразу три птицы подкрепили силы изголодавшихся людей.

С приближением к экватору моряки стали страдать от жгучих лучей солнца. Из всяких тряпок, какие только у них были, Блай велел всем сделать чалмы.

– Покройте голову и каждые полчаса окунайтесь в море.

Уже довольно долго баркас шел вдоль рифов, на безопасном от них расстоянии. Гряда рифов казалась бесконечной и непрерывной. В каком же месте прошел через нее «Эндевор»? Ночью легли в дрейф. К утру ветер совсем затих, течение несло их на буруны.

– На весла! – приказал Блай.

Лишь у четверых хватило силы взяться за весла. Бросив руль, Блай тоже стал грести. И вот между рифами они заметили разрыв, за которым виднелась лагуна. Проход «Эндевора»!

При полном безветрии прошли через буруны. Лагуна, усеянная мелкими бесплодными островками, чуть дальше омывала два острова покрупнее, зеленых и лесистых. На одном из них они заметили песчаный пляж. Баркас мягко врезался в песок.

Шатаясь, словно пьяные, люди ступали по твердой земле. Самые бодрые перенесли больных, опустив их на теплый песок. Все, у кого нашлись силы, стали на колени, стянув с головы намотанные тряпки. Уильям Блай читал благодарственный молебен.

Первая настоящая еда после двадцати шести дней полуголодного существования казалась просто пиршеством. Сочные устрицы, сердцевина пальмы, которую, конечно, никто бы не додумался извлечь без указаний ученого Нельсона, а на десерт какие-то восхитительные плоды, несколько напоминавшие крыжовник. Родниковая вода была в неограниченном количестве, так же как и целительный сон.

На следующий день чуть окрепшие люди насобирали валежника и с помощью лупы капитана разожгли костер. В вынесенном на пляж котелке варились устрицы с сухарями и кусками сала. Была пятница 29 мая.

– Сегодня день Реставрации, – сказал Блай. – Я хочу назвать островок этим словом.

И по случаю хорошего настроения он позволил себе пошутить:

– Название это вдвойне заслуженно. Разве кто станет утверждать, что мы скверно восстановили тут свои силы?

31 мая, когда Блай решил собираться в путь, моряки зароптали. Но у капитана словно был дар предвидения. Экипаж еще продолжал волноваться, когда появились туземцы с поднятыми копьями. После этого уже никого не пришлось уговаривать, что уходить надо побыстрее.

В последующие дни, проплывая мимо других островов, моряки замечали на их берегах темные силуэты обнаженных людей, нередко стоявших на одной ноге, упираясь в нее другой ногой, согнутой под прямым углом. Некоторые держали в левой руке какую-то штуку из дерева в виде треугольника. Моряки не могли понять, что это за странный предмет. Им ни разу не выпало случая увидеть летящий бумеранг.

Наконец Блай разрешил сделать еще одну стоянку в бухточке небольшого острова, казавшегося пустынным. И опять между капитаном и плотником вспыхнул спор.

– Покончим с этим раз и навсегда! – воскликнул Блай.

Он схватил нож и бросил Перселлу другой.

– Защищайся!

Шестнадцать изможденных зрителей не посмели вмешаться. Все стояли, затаив дыхание. Противники застыли на месте, в четырех шагах друг от друга. И тут Перселл бросил свой нож на землю. Он смирился и на этот раз. Блай принял его капитуляцию. Когда спокойствие было восстановлено, капитан сообщил, что баркас прошел 2390 миль, две трети расстояния, отделяющего остров Тофоа от Тимора.