Тихий омут – индивидуальные черти

– Там шкаф во всю стену зеркальный, вензелями какими-то украшен под старину. И все вещи убраны туда. Даже тапочек комнатных не было.

– А что на Любе надето было? Пальто, платье, пижама?

– Пеньюар белый – шёлк и кружева.

– Она спать собиралась?

– В таком спать не обязательно. Можно гостей принимать.

– Значит, она могла кого-то ждать. Где вы с ней разговаривали? Может быть в это время у нее кто-то был?

– Не знаю. Она меня провела в гостиную, но разговаривали мы стоя. Присесть, как ты понимаешь, мне никто не предложил. Она то ли пила что-то, то ли ела. Во всяком случае, у неё в руках бокал был, она его мне вслед и запустила.

– Один бокал?

– Не помню, – расстроилась Женя, немного подумала и продолжила, – я думаю, никого она специально не ждала. Она даже знала, что Дима не скоро вернется.

– Почему?

– На ней были шерстяные носки грубой вязки с клочьями овечьей шерсти – теплые и мягкие, они с шёлковым пеньюаром смешно смотрятся. Она бы никогда в них гостей не принимала. Я уверена, что все её гости были неожиданными.

Мозговой штурм закончился поздно ночью, но все запуталось еще больше. Какая-то смутная мысль крутилась у Егора в голове и не давала спать. Зато Женя заснула с завидной легкостью.

И тут Егора осенило. Кто-то из соседок, кажется, Степановна говорила, что в ту ночь, когда убили Любу, Гена и Альбина скандалили и Гена орал, что Альбина была у Любы, заняла денег, пусть отдаст их ему. Вот, что мешало ему спать – Альбина была у Любы в вечер смерти!

Альбина была у Любы в вечер смерти! Конечно, ничего особенного в этом нет. Заходила в гости, они всё-таки некоторым образом родственницы. И никакой выгоды от смерти Любы Альбина не получает. Мотива для убийства нет… На поверхности нет, но может быть мы просто чего-то не знаем. Никто, ни свидетели, ни следователь не упоминали об Альбине. Хотя она могла бы что-то заметить и рассказать следователю. Но она предпочитает помалкивать. Почему? Камера зафиксировала входящих и выходящих из подъезда людей. Их и подозревают, а об Альбине никто не знает, ей из подъезда выходить не нужно.

Сон не шёл. Егор переворачивался с одного бока на другой, подкладывал подушку повыше, опускал пониже, без одеяла мерз, с одеялом задыхался. Мысли плавно переключились на сладко спящую в соседней комнате Женю. В том, что она спала сладко, он не сомневался. Оккупировала его спальню, а он вынужден ютиться на тесном диване. А может быть, она тоже не спит?

Егор решил не мучиться, встать покурить и если Женя и вправду не спит, поделиться своим открытием по поводу Альбины.

Он тихонько подошел к спальне и постучал в дверь. Тишина.

– Спит, – с досадой подумал Егор и развернулся, чтобы уйти, помедлил и не ушел, тихонько приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Женя спала на животе, руки запустила под подушку, одну ногу вытянула, а другую согнула в коленке, зажав ногами одеяло. На ней была пижама – шортики и майка. Длинные стройные ноги притягивали взгляд. Глаза скользили выше, коротенькие свободные шорты будили фантазию. А Женя спала крепко, посапывала во сне. Она расположилась на краю кровати, как будто приглашая и Егора уютно устроиться рядом, прижать ее к себе и сладко заснуть.

– Ну, заснуть я бы не смог. Мазохист. Сам же привез ей эту пижаму. Надо было взять байковую ночную рубашку с длинными рукавами, как у моей бабушки, у неё в шкафу такая была, видел же! – раздражённо подумал Егор. – Черт меня дернул, зайти в спальню.

Он отправился на балкон, курить и топтаться голыми ногами по холодному кафелю. Покурил, слегка замерз, на свежем ночном воздухе сон выветрился окончательно. Вспомнился вкусный ужин. Егор заглянул в холодильник, бросил в рот колечко колбасы. На блюдце зазывно поблескивал порезанный лимончик. Егор достал бутылку с коньяком и налил себе грамм сто, чтоб заснуть, закусил лимончиком. Старался делать все тихо-тихо, даже свет не включал. Но в тишине ночного дома каждый звук казался оглушительным.

Больше никаких дел для себя на кухне Егор придумать не смог, налил в стакан минералки и направился в кабинет, на свой диван. Но в дверях немного замешкался, боясь расплескать воду, а потом быстро выступил в коридор и столкнулся с Женей, щедро облив ее водой. Она ойкнула, от неожиданности неловко взмахнула руками, выбив стакан из рук Егора. Стакан не разбился, а глухо упал на ковер. В темноте Егор и Женя одновременно присели, чтобы поднять стакан и чувствительно стукнулись лбами. Женя тихонько засмеялась и прошептала:

– Ты чего в темноте бродишь?

– А ты чего шепчешь? – так же тихо спросил Егор, почти прикасаясь губами к ее уху и боясь спугнуть интимность минуты.

Потирая лоб, она легонько толкнула Егора в плечо, а он, не удержав равновесия, повалился на спину, увлекая Женю за собой. Пытаясь удержаться, он ухватился за нее и в ту же секунду понял, что под коротенькой пижамой на ней действительно ничего нет. Но рук не убрал, хотя даже зажмурился, ожидая резкой отповеди или пощечины. Но вместо этого почувствовал на своем лице мятное дыхание и легкие-легкие боязливые поцелуи, как бабочка крылом коснулась.