Тихий омут – индивидуальные черти

Оглушительный фейерверк в голове! Идеальное соотношение ингредиентов – мужчина и женщина! Никто еще не сумел превзойти природу и не приготовил блюдо более совершенное, чем она – без искусственных консервантов и красителей. Классика жанра – страсть… Разве можно противиться ей? Сердце сжимается, дыхание перехватывает от восторга и страха. Как страшно! Страшно… Если это не повториться еще и еще, то можно умереть, задохнуться, как без воздуха. А любовь – что-то еще только зарождающееся, но совсем не хрупкое, имеющее право на существование. С любовью теперь нельзя не считаться, все в жизни будет происходить только с ее милостивого согласия.

Первый раз в жизни Женя была так уверена в правильности своего поступка. Первый раз в жизни ей не пришло в голову анализировать ситуацию. Она точно знала, что никогда не пожалеет об этом, на душе было чисто и светло. Егор заснул, а она долго лежала, уткнувшись лицом ему в плечо. Закрывала глаза и с удовольствием вдыхала вкусный, такой мужской запах – смесь сигарет, лимона, мыла. Потом открывала глаза и близко-близко в бледном утреннем свете рассматривала лицо Егора с пробившейся утренней щетиной, ямочкой на подбородке и длинными, слегка подрагивающими во сне ресницами. Любовалась сильными руками, вкладывала свою маленькую ладошку ему в руку, переплетала пальцы. Знакомилась, запоминала, чувствовала.

Егор спал крепко и без сновидений, а проснулся от того что Женя во сне прижималась к нему и по-хозяйски закидывала руки и ноги, отлежала плечо, но если бы только она отвернулась, он мгновенно замерз бы.

И все-таки проснулась и встала с постели Женя первой. Она нарядилась в рубашку Егора, в которой он был вчера. Так делают все женщины после ночи любви, когда не хочется покидать объятья любимого.

За те несколько дней, что гостила у Егора, она заметила, что по утрам дома он только пьет кофе. И ей очень захотелось порадовать его полноценным завтраком. Интуиция подсказывала, что ни блинчики, ни оладушки со сгущенкой не подойдут. Такой мужчина как Егор на завтрак должен получать шикарную яичницу с ветчиной и помидорами.

– Его нужно вкусно накормить… Егор любит специи? Он непременно любит специи, – мурлыкала себе под нос Женя на мотив какой-то песни и, пританцовывая, перемещалась по кухне.

Сварила кофе. Накрыла на стол. Потом разбудила Егора, снова забравшись к нему под одеяло. Егор прижал ее к себе и прошептал, щекоча в ухо:

– Обещаешь будить меня каждый день?

Женя рассмеялась, от этого вопроса у нее радостно забилось сердце, но ответить честно и прямо она испугалась:

– Посмотрим на твое поведение… Вставай, завтрак стынет.

Егор уплетал свою грандиозную яичницу с ветчиной, помидорами, зеленью и специями, а Женя любовалась его аппетитом и потягивала кофе. Они переглядывались и улыбались каждый своим мыслям. Не было никакой нужды поддерживать приятную беседу, так свободно и естественно они себя чувствовали.

Неожиданно в дверь позвонили.

– Ты кого-нибудь ждешь? – удивилась Женя.

– Нет. Даже не представляю, кого могло принести с утра пораньше.

Егор опрометчиво распахнул дверь, не посмотрев в глазок, и тут же выражение досады появилось на его лице. В квартиру впорхнула Тоня. Её появление было некстати, совсем некстати. Тоня чмокнула его куда-то в область щеки и затараторила:

– Ну, слава Богу, с тобой все нормально. Держи пакеты. Почему ты не отвечаешь на звонки? Я же волнуюсь. Ты заболел? Сейчас многие болеют, говорят какой-то очень страшный кишечный вирус ходит. Я на всякий случай всё купила, чтобы потом ни в аптеку, ни в гастроном не бегать.

Она на секунду замолчала и вручила два полных пакета со всякой всячиной ему в руки, между делом погладила по щеке и успокоила:

– Решила, что ты заболел и прилетела тебя спасать. На работе я взяла отгул и теперь в полном твоём распоряжении. Не переживай, сейчас мы с твоим вирусом разберемся. Неси пакеты на кухню.

– Нет у меня никакого вируса, – Егор плотнее запахнул халат, взял пакеты и пошёл на кухню. Любопытно, что сейчас будет. Но не выгонять же Тоню.

Тоня, улыбаясь, впорхнула на кухню, увидела Женю и у нее вытянулось лицо. Егору стало весело, чего он сам от себя не ожидал.

Женя, сдвинув брови, сохраняя спокойствие, продолжала пить кофе, хотя судорожно сжатые пальцы выдавали её, мягко говоря, возмущение.