Тихий омут – индивидуальные черти

– Да, горе какое… А мы Любочку так любили, так любили, – всхлипнула Элеонора. – А как следствие продвигается, следователь хоть что-то выяснил? Мы тут все помогали ему, всё рассказали. Посадили эту Димкину невесту бывшую, этого монстра в юбке?

– Нет, никого этот следователь не посадил, говорит доказательств мало, – зло сказала Елизавета, – а я бы эту гадину своими руками задушила! Так он мне её адрес не дает, говорит, вам это ни к чему!

– Ни стыда, ни совести. Какая молодежь сейчас бесчувственная, – посочувствовали старушки.

– Вот я и решила, – продолжила Елизавета, – поживу здесь, пока следствие идёт. Буду каждый день к следователю наведываться, пусть в глаза несчастной матери говорит, что следствие результатов не дает!

– Вот это правильно, – поддержали ее решение женщины.

– Правильно, жить вам здесь есть где. Вот если бы не было, тогда, конечно, не наездишься из деревни, – сделала хитрый заход Элеонора, наводя разговор на наследство.

И Елизавета Марковна легко клюнула на наживку:

– Конечно, есть где жить. После Любочки всё нам с дедом остаётся, а кому ж еще, у нее никого кроме нас нет. Следователь так и сказал: «Уважаемая Елизавета Марковна, мы все следственные действия в квартире закончили, доступ туда открыт, забирайте ключи и вселяйтесь». Только на что оно нам все это богатство, если доченьки нет. А как она нам с отцом всегда помогала! На что теперь жить будем? – отвлеклась женщина, и многозначительно продемонстрировала мятый пакет со скромным набором из соседнего гастронома: овсяные хлопья, сливочное масло, килька в томатном соусе, хлеб.

– А машина кому? Любаша не бедствовала. Наверное, ещё что-то осталось, – равнодушно спросила Элеонора.

– Да и все остальное тоже… нам, – так же равнодушно ответила Елизавета.

Альбина стояла у окна и, слегка сдвинув занавесь, наблюдала за старушками на скамейке. Здоровый вид и активная жестикуляция Любиной матери её очень удивляли. «Несчастная мать» разгоняла тоску с соседками, пока не стемнело.

Елизавета Марковна легко вписалась в компанию скучающих пенсионерок. Отношение к ней было неоднозначное. Одни осуждали ее за недостаточную скорбь по безвременно ушедшей дочери, других удивляла ее жадность. Были и заступники, которые считали, что грех осуждать несчастную женщину, её самообладание достойно глубокого уважения, она не перекладывает своё горе на плечи окружающих, носит всё в себе. Но и те и другие находили ее компанию не скучной, а это много значит, когда новостей не так много, как хотелось бы.

Через два дня после знакомства с Елизаветой Марковной Альбина встретила ее в супермаркете. Альбина расплачивалась за макароны и сосиски, а Елизавета стояла в очереди на два человека дальше. Альбина попыталась избежать нежелательной встречи, сделала вид, что не заметила новую знакомую. Но Елизавета через людские головы громко попросила подождать. Пришлось задержаться. Альбина ждала и смотрела, как бедная пенсионерка на кассе выкладывает из тележки оливковое масло, ветчину, несколько сортов сыра, зелень, баночку лососевой икры, французскую булку, шоколад, фрукты и другие недешёвые мелочи. Даже на туалетной бумаге не сэкономила, взяла мягкую, многослойную.

Пенсионерка оплатила покупку, легко подхватила пакеты и торопливо подошла к Альбине:

– Альбиночка, как хорошо, что я тебя встретила. Видишь, набрала продуктов и не рассчитала свои силы. Ты же не откажешь старухе в помощи?

Альбина, которая катила перед собой коляску с Максимом оторопела от такой наглости и не нашлась, как вежливо поставить нахалку пенсионного возраста на место, а поэтому молча приняла один из пакетов, тот который потяжелее. Повесить такой груз на старую видавшую лучшие времена коляску она не рискнула. Хорошо, что дорога много времени не заняла. Елизавета развлекала Альбину пустыми разговорами до порога своей квартиры, а потом настойчиво пригласила в гости. Отказать ей не было никакой возможности и Альбина прошла вслед за Елизаветой. На пороге хозяйка разулась сама и заставила гостью, не предложив тапочки. Альбина собралась было пройти в гостиную, но Елизавета завернула её на кухню:

– Альбина, проходи на кухню, чего в комнатах сорить, вот и коляску закатывай. На кухне оно всегда уютней как-то. Да? Только коляску на ковер не ставь, а то выпачкаешь.

Альбина огляделась по сторонам и не сдержала возглас удивления.

– Что? Нравится? Миленько, правда? – по-своему поняла реакцию гостьи Елизавета.