Тихий омут – индивидуальные черти

– Елизавета Марковна, простите, но вы ведете себя бесцеремонно, – от обиды голос Альбины задрожал, она попыталась оправдаться, – у меня ребенок маленький и не совсем здоровый. Мне совершенно некогда заниматься домашним хозяйством.

– Футы-нуты! Спишь до обеда, вот и некогда, – обрезала Елизавета.

Альбина стиснула зубы, сдержала праведное негодование и высокопарно сообщила:

– Поверьте, уважаемая Елизавета Марковна, не все люди живут одними плотскими потребностями. Я не могу растрачивать свою жизнь на бытовые мелочи. Некоторые люди предпочитают утолять духовный голод. У меня была прислуга, но я была вынуждена уволить её по причинам, которые вам объяснять не намерена.

– Не до жиру, быть бы живу, – рассмеялась Елизавета.

Эта деревенщина даже не поняла, что Альбина её только что унизила. Зато проявила завидную осведомленность:

– Барыня какая! Это Тимофеевна что ли прислуга? Да она к тебе со всей душой, по-матерински, хотела к порядку приучить. Ну, ничего, я придумаю, как тебе помочь!

На этой оптимистичной ноте Елизавета Марковна сочла визит оконченным и ушла домой. Вот так просто, развернулась и ушла!

Альбина не успела поставить нахалку на место, только рот разевала! Злость её просто распирала! И самое обидное, что она не сообразила вовремя придумать достойный ответ. Широко шагая, Альбина пошла на кухню, в уме она продолжала диалог с Елизаветой, даже губами шевелила и делала страшное лицо. Каждое её слово пронзало противную соседку насквозь, как остриё шпаги! Воображаемая Елизавета корчилась от боли и унижения. Ну почему Альбина не успела ей ничего высказать! На глаза попалась приоткрытая дверца холодильника, она с силой её придавила. Дверца снова открылась. Из нутра холодильника неприятно пахло, под днище натекла лужа. Купленные вчера сосиски, скорее всего, пропали. Альбина со злостью двинула по дверце ногой, та отскочила и с не меньшей силой стукнула Альбину по руке сбоку.

– Да чтоб эту старую сволочь разорвало! Приходит такая вся милая, доброжелательная и жалит, как змея исподтишка. Откуда она только взялась на мою голову! – завопила Альбина. – Хорошенькое начало дня! Ещё и дверца эта проклятая!

Успокоиться Альбина смогла только часа через полтора. Но мысленно всё равно постоянно возвращалась к тому, что еще можно было бы сказать Елизавете.

Вечером к Альбине неожиданно заглянула Степановна. Она принесла пирожки «с повидлом, только из духовки»:

– Угощайся, Альбиночка. Я напекла много, нам с дедом столько самим не съесть.

Альбина пригласила соседку выпить чаю с пирожками. Они расположились на кухне, заварили чай. Альбина с удовольствием кушала пирожки. Степановна шумно размешала сахар в кружке, но пить не стала. Чувствовалось, что её что-то тяготит.

– Алечка, я знаю к тебе сегодня в гости Елизавета Марковна заходила. Может быть, я лезу не в свое дело, но ты мне очень симпатична, поэтому я не могу промолчать. Ты юная, наивная девочка, к людям относишься с открытым сердцем, а они не всегда оказываются искренними и достойными доверия. Вот ты с Елизаветой Марковной сблизилась, помогаешь ей, сумки носишь, а она гадости про тебя рассказывает. Ты её в свой дом пустила, а она говорит, что ты, прости, грязнуля и лентяйка, живёшь в полной нищете и ребенком совсем не занимаешься. Представляешь?!

Степановна демонстративно окинула взглядом кухню, желая показать абсурдность эпитета «грязнуля» применительно к Альбине. Наткнулась на подпёртую стулом дверцу холодильника, потёки на полу, мойку полную грязной посуды и стыдливо опустила глаза, выдавая свое согласие с Елизаветой.

– Но это не главное, – быстро исправилась она. – Я к тебе с новостью. Мне кажется, что ты обязательно должна это знать. Елизавета Марковна с мужем получают наследство из Америки!

Кружка с горячим чаем в руке Альбины резко качнулась и чай пролился на стол. Альбина быстро отставила и чай и пирожки. Довольная произведенным эффектом Степановна продолжала:

– Мало того, что она Любкино наследство транжирит направо и налево. Ведь она ещё в наследство не вступила, а сейф, где Люба с Антоном деньги хранили, уже вскрыла. Она сама хвасталась. Когда сюда приехала, только кильку в томате покупала, а сейчас, ты видела, ты слышала? Говорит, я всё только с оливковым маслом кушаю, оливки чрезвычайно полезны.

Степановна очень похоже перекривляла Елизавету.

– А теперь она сказала, что со дня на день приедет нотариус и зачитает ещё одно завещание. Вроде бы какой-то двоюродный дядя из Америки завещал Антону немалую сумму. Так как Антону наследует Люба, а Любе ее мать и отец, то все достанется им! – торжественно заключила Степановна. – Эта старая ведьма теперь всему дому по секрету рассказывает, что хоть на старости лет поживет как люди!

Альбина пребывала в шоке. Она обвела взглядом свое запущенное, убогое жилище и почувствовала, как праведный гнев наполняет каждую клеточку ее существа.