Тихий омуток

           Легкие смешки в зале перешли в хохот, сидящие в задних рядах приподнимались посмотреть на злобную фурию и падали на сиденья, едва взглянув на обманутую в лучших чувствах чиновницу. Кирюха вытер слезы, провел ладонью по губам,  стирая смех, и поднял руку, с крупным родимым пятном на предплечье:

  -- Есть еще мнения?

  -- Принять, чего там…

  -- Годится. – Гульфик вновь взял инициативу. –  Отличная характеристика от госпожи Козетты. Нарекаю тебя Мнимозиною… Стоп! Подойди к зеркалу. И жить тебе до…

           Никитенко стоял перед зеркалом, глядя на собственное отражение. Вот оно, заветное действо. Скольким ближним и дальним отравил, искалечил жизнь, воровал, бил, врал, гадил в прямом и переносном смысле, по душевной к злу предрасположенности, а теперь получает в награду бессмертие и прошлое некой Мнимозины, и будущее, которое будет строить сам, и ближние становятся дальними, и зло человеческое оборачивается благом рыцарей Ордена Тихого Омута. Никитенко последний раз смотрел на свое отражение и уже знал, как будет строить свое будущее.

            Не вставая с места, Гульфик протянул пробирку, и родимое пятно на предплечье растянулось в перевернутое окончание молитвы: "Ин номине патрис, эт филии, эт спиритус санкци. Амен."  Вампиры подались назад, схватились за подлокотники. Рука, вытянувшись над рядами кресел, влила кровь в приоткрытый рот новоиспеченного брата. Грохнула и ссыпалась стеклом на пол пластиковая створка окна. Медленно вплыл и ослепил упырей кроваво-красным сиянием искрящийся чуть более бильярдного размером, шар. Вжимаясь в сиденья, следили кровососы заворожено, как переместилось огненное видение над головами, опаляя жаром, и повисло над головой Гульфика.

            Упали на щеки вампира тени бровей, занавесили темнотой глаза, превратив лицо-лепешку в маску злого глумливого Джокера, и голос Гульфика донесся, как  гром через вату:

  -- И жить тебе до… Ты, говорят, любишь по людям стрелять? – глумливый Джокер усмехнулся криво. --  Жить тебе до серебряной пули. Ха-ха-ха! – Гульфик резко вскинул руку в сторону зеркала, сверкнула молния, и треснуло наискось стекло.  Померкло, расплылось и растворилось в нем изображение Никитенко. Следом затянулась кривая трещина, плавным вихрем закружились и вернулись в раму осколки окна.

            Приходя  в себя, начали дышать и осматриваться упыри. Каждый из них переживал подобное не раз, при каждой смене тела, но трепет огненного обновления вновь и вновь повергал в ступор их полуживое существование.

           Гульфик "держал паузу", презрительно разглядывая  сидящих "братьев", толстомордых, жадных, злых полулюдей-полувампиров. А ведь вначале идея  объединения упыря и человечка в одном неплохо работала, способствовала увеличению численности населения и, соответственно, расширению кормовой базы. Не боящийся смерти вампир направлял человека в самую гущу событий, понуждал руководить, направлять, отвечать за сделанное.

          В передем ряду, свесив до полу толстое брюхо, сидел Витюха-мент. Гульфика передернуло отвращение. Всего полтора века назад Витюха не боялся погибнуть мальчишкой на Парижских барикадах, двадцатилетним быть расстрелянным на Сенатской площади, тридцатилетним комиссаром быть раздавленным убитой лошадью в кавалерийсой атаке в Гражданскую, а вот сейчас  толстый мерзавец помышляет только о деньгах и власти, и мечтает подольше продлить земное существование своей безобразной туши. Человек победил вампира. "Недолго вам радоваться, братья..." -- усмехнулся Гульфик. 

  -- Садись. Живи с нами, Новый  Мертвый, и жди  обещанную пулю, – гулкий хохот Гульфика снова сотряс воздух, закачались, звякнув подвесками, люстры.

            Смущаясь, пошел Никитенко, получивший добавку Мнимозина, между креслами неровной походкой, присел в задних рядах. На него оборачивались сочувственно и молча: ох, как зло и некрасиво шутил приезжий.

            Уставший сглаживать неловкости Хватаев Кирюха взял слово:

  -- Нам приятно доложить гостю о своем ноу хау…

  -- Ноу чего?

  -- Хау -- изобретение, технология. Каждый из братьев должен ежедневно выпивать от пятидесяти граммов крови до полулитра. Где брать, когда всех аборигенов по несколько раз перекусали, а на донорском пункте выпито все и даже посуда вылизана? Нашли мы одного умельца пчеловода. Хитрован скрестил пчел с комарами, отсасывают кровь и в улей стаскивают. Откачивай и пей в удовольствие. Хотели Вас сегодня угостить, да вот неприятность с Мнимозиной.

  -- Интересно. Интересно. А знаете ли вы господа вампиры, что вместе с преимуществами, которые мы получили от ордена: не спать днем, жить человеческой жизнью, заимели гадкую донельзя проблему. Теперь мы можем заразиться человеческими болезнями, стать людьми и умереть в положенный человеческий срок от туберкулеза, рака, дизентерии или сифилиса. Как Вам перспективка? Подобные случаи уже наблюдались в Европе и Америке. Нас пока Бог миловал, -- не надо корчиться: шучу я так. Инициатива кажется интересной, потому что ульи можно ставить в сравнительно чистых местах: детсадах и школах, а кровь из улья подвергать анализу. Пошто, Никитенко, прижурився?