Тихх и Каменные головы Севера

Не было в ее глазах никакой холодной твердости, которой, как гласят легенды, славятся доблестные бойцы; не было уверенности в совершаемом правосудии; не было в них даже суровости, достаточной, чтобы и дальше удерживать четверых хархи, которые старше физически сильнее нее. Подевалась куда-то даже насмешливость, которая так шла ей и так бесила Каша. Она как спичка, понял Тихх, вспыхнула и тут же прогорела. В широко распахнутых серых глазах вместо вызова теперь застыл ужас, затравленно вращались зрачки. Безумный, полный агонии взгляд полоснул Тихха по лицу, бешено заметался по окрестностям, и, так ни за что и не зацепившись, переключился на пленников. Локоть руки, натягивающей тетиву, задрожал.

Однако Каиште хватило этих коротких мгновений, чтобы с помощью жестов передать дружкам какие-то знаки. Выглядывая из-за спины разведчицы, Тихх увидел, как Дробб по его указке нагнулся – в его руке что-то тускло блеснуло – и быстро завел руку назад.

– Я все видела!

Девочка-стрелок коротко махнула влево дрожащим локтем, от чего ее лук выписал в воздухе странную дугу.

– Да? – почти огрызнулся в ответ Каишта. И что же? Может, и нам покажешь?

Глупо, конечно, дерзить, когда в грудь тебе смотрит стрела, но что еще ему оставалось? Ничего, кроме как тянуть время и ждать подходящего момента.

– Видела, что вы с ним сделали. – Слегка запрокинув голову назад, разведчица указала на Тихха. – Как вы притащили его сюда, как что-то в него вливали, как потом весело смеялись.

От ярости, смешанной с испугом, подрагивал не только голос девочки. Свободные штанины коричневых шаровар не могли скрыть мелкую трясучку в коленях. Видимо, она это заметила и резким движением сменила опорную ногу. Не помогло.

– Да? – влез Дробб. Даже сейчас он продолжал копировать Каишту. – И что же? Ты говоришь, тебе все это так не понравилось, но ты продолжала сидеть там, в ветвях, как белка, и наблюдать. – Что бы он там ни прятал в за спиной, это несомненно придавало ему уверенности. – Если твоей беличьей душонке стало так жалко малого, что же ты сразу не перестреляла нас из укрытия? А?

Вместо ответа разведчица снова махнула локтем влево, в сторону рощи. Из ее темноты гортанной трелью откликнулся дрозд.

– Ты кому там знаки подаешь, сука? – встрепенулся Ижи. – Ты чуть не убила меня, лесная сволочь! Тебе это с рук не сойдет, так и знай!

– Чуть не убила? – на мгновение к девочке вернулся язвительный тон, как будто она наконец вспомнила, зачем она здесь. – И где же тогда кровь? При убийстве всегда море крови, так и знай!

Дробб выглядел так, как будто на что-то решился: он стоял, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу. Каишта потихоньку пихал его локтем в бок.

У Вруттаха округлились глаза, задрожали оба подбородка:

– Ты-то от-т-куда з-знаешь, ч-что б-бывает при уб-бийстве?

– А ты как думаешь?

– Милостивая Матерь звезд…

Вру-вру зажмурился, сполз вниз по стволу и, путаясь в словах, забормотал молитву. Каишта скроил печальную рожу и похлопал его по плечу.

– Да, Вруттах, – тихо и серьезно сказал он, – молись за Ижи. Прошу тебя, молись, как за родного брата. – Одной рукой он продолжал подпихивать Дробба вперед, а другой обнял держащегося за дерево Ижи. – Брата, которого мы сегодня чуть не потеряли. Да, – Каишта скорбно повесил голову и тяжко вздохнул, – чуть не потеряли из-за своих глупых игр. Из-за того, что не умеем вовремя остановиться и вернуться в домик до того, как ведущий крикнет: «Горю!»

Пятнистое оперение стрелы нерно заплясало над плечом незнакомки: еще бы, столько времени удерживать тетиву. Сейчас опустит, решил Тихх, просто не выдержит напряжения.

– Я не знаю такой игры и мне плевать на нее! – выкрикнула девочка-стрелок. На слове «плевать» ее голос сорвался.

Глаза мастера маэстро недобро блеснули, он сделал небольшой шаг вперед, пряча руки за спиной. Прекрасный шанс выслужиться перед отцом Каша, и он его не упустит.

Тем временем брат Тихха успел окончательно войти в роль.

– Прости нас, Ижи, – продолжил он свой «монолог раскаяния». – Прости, что из-за нас ты оказался в смертельной опасности. А ведь, падая, ты прикрыл собой меня, спас от стрелы. – Рука, только что подталкивавшая Дробба, смахнула воображаемую слезу. «Как мило, – усмехнулся про себя Тихх. – Особенно то, как ты в этот момент орал “отвали!”» – Вот, посмотри, что ты с ним сделала. – Каишта обвинительно вперился в разведчицу и потребовал: – Ижи, покажи спину.

– Там стрела была почти игрушечная, – сквозь зубы выдавила девочка. – Наконечник деревянный, да к тому же тупой. Прямо как вы, – еле слышно прошипела она.