Тихое озеро

Кухня оказалась пуста. Стол был неприбранным. На нем оставались стоять две чашки и тарелка, в которой, судя по кусочкам и крошкам, раньше была пицца. Микроволновая печь была включена в розетку, и на ее дисплее горели зеленым светом три нуля. Рядом с печью стояла баночка из-под кофе и два разорванных пакетика из-под сахара.

Ричард посмотрел на лестницу, что вела на второй этаж. Если дома кто-то и был, то он находился именно на втором этаже, а потому Ричард зашагал по ступенькам вверх.

Между первым и вторым этажом он остановился. Его внимание привлекли фотографии, на которых были изображены парни, которые когда-то боролись с организованной преступностью и распространением наркотических веществ (хотя, в отличие от всех остальных, Моррис Хоппер и по сей день работал на том же месте, правда, теперь в чине лейтенанта) и считались лучшими в своем отделе.

Лэнс был подвержен ностальгии и дорожил воспоминаниями прошлого. Для Ричарда это стало откровением.

На втором этаже было пять комнат. Та, что напротив, скорее всего, была ванной комнатой. Двери трех были плотно заперты, а четвертая открыта нараспашку. Ричард подошел к открытой двери и заглянул внутрь комнаты.

На диване лежала Шеннон. Легкая простыня укрывала ее тело до поясницы, оставляя обнаженной спину. Лицо ее было повернуто в сторону, а потому глаз ее Ричард не видел, но был уверен, что девушка крепко спала. Это подтверждало и то, что он несколькими минутами назад звал ее с первого этажа, не получив ответа.

Около постели стоял журнальный столик, которого, судя по сбившемуся ковру под ножками, перетащили с его первоначального места. На самом столике лежали журнал с глянцевой обложкой, поверх которого лежал корпус ручки. Глянец был испачкан белым веществом, о природе которого можно было догадаться, не прибегая к химической экспертизе. Под самим столиком еще оставался пакетик из полиэтилена.

Ричард осторожно шагнул внутрь и, пытаясь не шуметь, дабы не разбудить девушку, нагнулся и поднял пакетик с пола.

Шеннон зашевелилась в постели, и Ричард замер на месте. Простынь сползла чуть ниже, обнажив ту часть тела девушки, где заканчивалась поясница и начинались ягодицы. Ричард спрятал пакетик в кармане и только когда понял, что Шеннон пока еще не готова проснуться, поднялся на ноги и вышел обратно в коридор.

Он спустился на первый этаж и быстрым шагом вышел из дома.

Он не стал глядеть по сторонам, опасаясь быть увиденным. Теперь это казалось ему не столь важным.

Глава шестая

1.

Было около четырех после полудня, когда Шэрилл Уивер, Лиза Бауман и Айвэн Ривьера завершили стенгазету. Две трети всей стенгазеты занимал рисунок, изображающий озеро, горы и лес. Оставшееся место занимал текст с мелким шрифтом. В нем повествовалось, как и в каком году Сайлэнс-Лэйк обзавелся Национальным парком «Белое восхождение» и какие меры нужно было предпринимать в настоящем, чтобы в будущем он не потерял ничего из своих красот. Так как у Айвэна был красивый каллиграфический почерк, именно ему пришлось исполнить роль летописца. Девушки же взяли на себя тяжелое бремя современных художниц.

Айвэн под конец предложил вписать и небольшое четверостишье, придуманное им самим и полностью поддерживающее тему стенгазеты.

– Может, ты его вначале озвучишь, – предложила Лиза.

– Да, – согласилась Шэрилл. – Мы послушаем и решим, стоит оно того, чтобы его вписали в данное произведение искусства, коим является эта стенгазета.

Ривьера согласно кивнул, после чего поправил с пафосом непризнанного гения воротник и, вытянув вперед левую руку, продекларировал свое стихотворение:

– В озере сестра луны серебром мерцает./ И качнувшись на волне, лодка замирает./ Горы высятся над лесом, звезды закрывая./ Округ Сайлэнс так прекрасен, я просто тащусь от него…

Он замолчал и открыл глаза, которые до этого были закрыты в порыве вдохновения.

– И что это может значить? – спросила Лиза, недоуменно приподняв брови.

– Что?

– Последняя строчка: «Я просто тащусь от него…». Это что-то вроде белого стиха или тебе просто таланта не хватило?

– Талантом я не обделен, – не согласился с ней Айвэн. – Конец так и был задуман.

– Так задуман? И ты считаешь, что мы можем вписать твое четверостишье в стенгазету?

– А почему нет?

– Это глупо!

– Ничего не глупо!

Шэрилл больше не могла сдерживаться и прыснула со смеху. Лиза перестала хмуриться, глядя на Ривьеру, и тоже засмеялась.

– Ты дурак, Айвэн.

– Есть немного, – согласился он и составил им своим смехом компанию. – Еще несколько стенгазет, и смогу опубликовать первый том со своими четверостишьями.

– Ты думаешь, что найдешь благодарных читателей для своих трудов? – не скрывая иронии, поинтересовалась Лиза?

– Новый Свет всегда был падок на молодые таланты, – отпарировал Ривьера.

– Ну, ладно, – бодро произнесла Шэрилл. – Пойдемте в учительскую и отдадим стенгазету мисс Д'Анжелло. Эйв, сворачивай ее.

Стенгазета очень понравилась мисс Д'Анжелло. Она поблагодарила Шэрилл и Лизу за художество, а Айвэна за каллиграфию, после чего они попрощались с ней.