Тихоходная барка "Надежда" (Рассказы)

наверное, детки перед этим народились. А где живут – не мне знать. Может, это какой-нибудь хрен Иванов "Ессо" в Техасе держит или Шапиро хитрожопый туристов водит на Эйфелеву башню под ноги смотреть, а канадский хлебороб Иванов-Шапиро разбогател на поставках крупных партий зерна в СССР? Откуда мне знать, если я ничего не знаю?

— Значит, не знаете? - спросили вы, улыбаясь и потирая усталый рот. - А не могут ли они работать совсем в

другом Западном Месте? Вы понимаете, о чем мы говорим, или сделаете вид, что не понимаете?

— Если вы имеете в виду радиостанцию "Голос Америки", то это понятно любому порядочному человеку! -

вспыхнул он. - Но я вам все по-честному говорю, у меня нет секретов от родной страны, от ее партии и правительства. Я - патриот. Я, кстати, кандидат в члены... не чета вам товарищи меня проверяли, и ничего - сошло...

— Ой ли? Сошло ли? - не удержались мы ответить на оскорбление.

И тут он, нагло ухмыляясь, заговорил со мной сквозь зубы. Он, во-первых, спросил - читал ли я в свое время стихотворение Евтушенки "Наследники Сталина", тем самым явно намекая, что я и есть этот самый наследник. Затем он вообще распоясался и стал лапти плести, что сам он родом из Сибири, что папаша у него играл в футбол, а дедушка был учитель, но что, наоборот - двоюродный дедушка-белогвардеец в чине прапорщика сел на коня Игреньку и ускакал, опасаясь справедливого возмездия, в континентальный Китай.

И таких вот молодчиков они пригревают!

— А в какой конкретно деревне или городе это происходило? - лишь спросили мы.

— Не знаю.

— Фамилия прапорщика?

— Не знаю. Любая фамилия. Иванов.

— Почему Иванов?

— Партизанские отряды Кравченко-Щетинкина начисто теснили белую армию! Двоюродный дедушка сел на

коня Игреньку, перетянул плеткой по спине моего папашу и ускакал в Китай.

— В Китай?

— В Китай. А может, и в Монголию, если она тогда была.

— А вашего отца зачем ударил?

— Говорят, что от зверства. Рухнули надежды.

— Кто говорит?

— Все говорят. Мама говорила.

— А она от него писем не получала, ваша мама?

— Нет, не получала.

— А как его фамилия, этого двоюродного дедушки?

Она не говорила, эта ваша мама?

— Говорила. Иванов ли, говорит, или, может быть, уже Шапиро.

— А почему тогда вы сами ничего не знаете? – поймали мы его.

— Да я же маленький был. Солнце палило. Игренька хрипел. Овод кусал. Всадник, вытирая струящийся пот,

скакал в Китай.

— Всадник, вытирая струящийся пот, всадник, вытирая струящийся пот... - машинально повторяли мы до

тех пор, пока нас не осенило.

— Да в каком же все это было году?! – выкрикнули мы.

— В 1920-м.

— Так и сколько же тогда вам практически могло было быть лет?

— Мне? А мне нисколько тогда не было практически лет, потому что все это рассказывала мне мама, и папаша

тогда еще были живые, но не с нами. И мы жили тогда с мамой на заимке близ деревни Кубеково в 1949 году.

В тонкие двери и слепые окна бил буран, за перегородкой стучал копытцами ягненок. Было Рождество! Милая мама! Она была добрая! У нее был большой мягкий живот! Мама, мама!..

И он в изнеможении откинулся на спинку стула и разрыдался, как баба. Не любим мы с таким контингентом

работать. Мы сами нервные, зачем нам еще нервные. Мы дали ему понюхать нашатырю на ватке и продолжили собеседование:

— Позвольте, но при чем здесь мама? Как, кстати, ее фамилия?

— Иванова. Милая добрая мама! Она мне сказала, что ей кто-то говорил, что будто про него слышали, что он когда уехал на коне, то потом женился на еврейке Шапиро в Канаде, Париже или США, а потом он еще куда-то переехал и прислал оттуда канадские меховые сапоги.

— "Кто-то где-то, кого-то", - передразнили мы его. - Кстати, интересно бы побеседовать с вашей мамой. Где

она, кстати, проживает и кто, кстати, получил вышеупомянутые канадские сапоги?..

— Она нигде не проживает. Она - чистый Дух. Дух.

Она умерла, - все-таки ощерился он, ну да мы и не таким зубки повырвать можем.

— А сапоги?

- Какие сапоги?

— Канадские сапоги от Шапиро кто получал?

— Канадские сапоги "Билли Джеймс" я получал, но я не знаю, от кого. Это не от Шапиро. Их просто принесли,

поставили за ушки и говорят: "Вот, носи..." А вообще-то я все придумал, - вдруг нахально заявил он.

— А цель, цель какая? - спрашиваем мы трясясь.

— А цель такая, - ухмыляясь, заявил наглец, - что я поспорил с нашими, спорю и выиграю, что вы все равно

меня на работу примете, а про вас есть мнение, что вы - старая мужила и что вам на пенсию давно пора с вашими методами...

— Мужила я старая?

— Мужила!

— У кого есть мнение?

— У всех есть мнение, у всего коллектива...

— Хрен тебе, а не работу! - завопил я в предынфарктном состоянии.

И не принял его на работу. И до сих пор, кстати, считаю, что поступил правильно.

Часть вторая

Мы и они финал анализа