Тихоня

– Ладно, что ты хотел бы узнать? – спросила я у него.

– Что я на самом деле хочу узнать, Роми? Что я просто умираю как хочу узнать: есть ли у тебя что-нибудь вкусненькое для меня? – Он растянул губы в ленивой усмешке.

– Прошу прощения?

– Я так голоден, Роми, неужели у тебя нет протеинового батончика или другой какой-нибудь вяленой ерунды, какую вы тут берете с собой на пикник?

– Ты имеешь в виду билтонг?[31]

– Есть у тебя что-нибудь? – спросил он настойчиво.

– У меня ничего нет.

– Ты жестокая женщина, Роми. Безжалостная. – Он опечаленно вздохнул, затем пронзил меня кобальтовым взглядом и произнес мягче: – Есть у тебя что-нибудь вкусненькое, чтобы удовлетворить мои аппетиты?

Я рассмеялась, все еще не вполне уверенная в том, в какую игру мы играем.

Почти тотчас же, как я и договорилась с водителем, автобус притормозил рядом с супермаркетом, совмещенным с кафе, которые находились на окраине деревни.

– Я сейчас вернусь. – Я быстро метнулась к выходу из автобуса, когда водитель только начал произносить объявление:

– Последняя остановка перед Кейптауном, если кто-то хочет купить еды или сигарет, – сказал он.

Я выпрыгнула из автобуса и помчалась в кафе, чтобы сделать заказ. Ожидая, пока мне его приготовят, я прогуливалась по супермаркету и рассматривала эксцентричный ассортимент товаров: удочки, упаковки помадки, музыка ветра с подвесками из ракушек, банки с маринованными мидиями и сильно пахнущая сухая рыба под названием бокком[32]. Уголок магазина был занят набором DVD-дисков для проката, а на окне висел постер с Логаном: «Зверь: Солнце. Освободи внутреннего тигра!»

Десять минут спустя я вернулась в автобус со своей контрабандой в коричневом бумажном пакете.

– Держи, – сказала я, давая ему в руки большой жиронепроницаемый пакет, наполненный источающими жар золотистыми чипсами, выкупанными в уксусе и посыпанными солью. – В народе их называют слэп-чипсы.

– Картошка фри! Роми, ты добрая женщина. И милосердная, – прибавил он уже с набитым ртом, запихивая в рот горячие ломтики. Он застонал от удовольствия и закатил глаза.

– Может, вам двоим нужен отдельный кабинет? – Я показала на него и на чипсы.

Логан ухмыльнулся и съел еще несколько.

– Потрясающе, – сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Я смутилась и опустила взгляд. Автобус затрясся, заводясь, и я вытащила из бумажного пакета бутылку пива.

Улыбка Логана стала шире.

– Они тебе это продали?

– Мы можем покупать и пить алкоголь здесь, если нам исполнилось восемнадцать, – объяснила я.

– Славно.

– Но и водить автомобиль нам разрешается только с восемнадцати лет.

– Поневоле начнешь восхищаться законодателями, которые сопоставили одно с другим, – сказал он, смеясь.

У Логана чудесный смех. Каждый раз, когда он смеется, где-то рождается единорог.

– Так можно мне пиво? – Он попытался взять бутылку, но я подняла ее так, что ему было не дотянуться.

– Ты получишь это, – я легонько постучала по прохладному зеленому стеклу бутылки, за которым роились крохотные пенные пузырьки, – когда правильно произнесешь слово слэп. Слэп произносится как С-Л-Э-Э-П.

– Слеп, – сказал он сразу же как «след».

– Нет, слэ-эп.

– Слэйп. – В его голосе зазвучало отчаяние.

Когда я наблюдала за тем, как движутся его губы, напряженно выводя непривычный звук, мне приходилось бороться с собой, чтобы не наклониться и не снять с них своими прилипшие крупинки соли от чипсов.

– Это произносится как «степ», а не как «стейк». Слэ-э-эп, – сказала я.

– Слэп?

– Очень хорошо!

Я сняла крышку с бутылки, передала ее ему и стала смотреть, как движется его адамово яблоко, в то время как он делал большие глотки.

– Там был твой постер – в окне магазина, – я указала назад, на деревню. – Странно, что даже в таком отдаленном местечке ты знаменит.

– Да, от «Зверя» нигде нет спасения, – промолвил он, и в его голосе прозвучали нотки сожаления.

Не зная, что ответить, я раскрыла свой пакет чипсов, но они и близко не доставили мне такого удовольствия, как то, что я испытала от созерцания трапезы Логана. Наконец он облизал соль с пальцев, допил пиво и вздохнул.

– О’кей, теперь, когда ты насытился, что ты хочешь узнать об акулах?

– Ничего, если честно. Уверен, что многое пойму и так, когда увижу их в пятницу.

– Но… ты сказал, что только потому сел с нами в автобус, что хотел больше узнать про них.

– Я соврал. – Он положил голову на сиденье, закрыл глаза и зевнул.

– Почему?

– Силла и Бритни слишком много болтают о бессмысленной ерунде. Кроме того, – он открыл один глаз и уставился на меня, – мне нужна личная помощница. Мне просто необходимо, чтобы она была рядом.

У меня дыхание сперло.

– Для чего?

Он молчал долгую минуту, прежде чем ответить:

– Ясное дело, запрещенная еда. И ради музыки, у тебя ведь есть айпод?

– А у тебя нет?

– Мы можем послушать с твоего.

Я вынула айпод из сумки и предложила ему выбрать музыку.

– У тебя тут хорошая музыка, Роми, о, и есть необычное… Я хочу послушать вот эту, «Колыбельную китов».