Тихоня для бабника (СИ)

я уже перед тобой в долгу, но на самом деле у тебя есть неоспоримое преимущество перед

всеми моими знакомыми.

– Да-а-а? – мне, конечно, стало очень интересно, о чем именно речь.

– Угу, с тобой очень комфортно молчать.

И мы замолчали. На целых... раз, два... три секунды! Потом я не смогла сдержать смех и, откинув голову на подголовник, закрыла глаза.

Герасимов, видимо, поняв то, как прозвучали его слова, тоже разразился хохотом.

– Уль, извини, я не …

– Все нормально, Стас, правда. Я поняла, что это был не намек на то, чтобы не донимала тебя разговорами. День был длинный, ты тоже устал.

– Да мне-то с чего?

– Дорога выматывает всех, – легко пожала плечами, – если хочется тишины, так и скажи, мне есть о чем подумать.

Улыбка тронула губы Стаса и сразу из серьезного, немного смурного мужчины он

превратился в обаятельного парня. Ему бы чаще улыбаться, этому бывшему спортсмену.

– А если мне не хочется тишины?

– Тогда расскажи, что у тебя с той девочкой? – попросила, отвернувшись к окну, чтобы он не увидел мою улыбку.

– Это с какой?

– Ну та, что у тебя в клубе ошивается.

Слово я выбрала неслучайно, именно так Стас всегда говорил о…

– Череповец, что ли?! Уля, что за нелепости, что у меня с ней может быть?!

– Вот ты мне и скажи, – посмотрела на мужчину и сразу отметила поджатые губы.

– Да это же не девчонка, наказание сплошное! – после довольно продолжительной паузы все же заговорил упрямец. – И я даже уже смирился, что она постоянно таскается в спортзал, и что ее теперь защищают все мои постоянные клиенты, и даже то, как она мимо меня ходит с гордо поднятым носом, споткнулась бы хоть раз! Но эта мадам же с упорством ослицы кидается на грушу раз за разом. У меня уже скорая на быстром наборе, мать ее! Герасимов кипел, возмущение в нем бурлило и выплескивалось в коротких рваных фразах, в злых словах и в сведенных к переносице бровях. Только за всем этим, как и за с силой сжимающими руками руль, я видела только одно:

– Ты волнуешься за нее.

– Нет! – резко, сквозь зубы. – Ну, то есть да, но не так, как ты думаешь. Я переживаю, что девчонка повредит себе руку, или плечевой сустав, или и вовсе вывернет колено, про переломы я даже думать не хочу! А отвечать за это мне. А она не слушает, что ей говорят!

Упрямая, как стадо баранов.

– А почему отвечать тебе?

– Так она же травму получит и… – начал Стас и резко замолчал.

– И?

– Ей больно будет, как минимум. Уля, что за провокации?

– Я просто пытаюсь понять. Или помочь, не знаю еще. Знаю только, что если ты не ее

тренер, то и ответственности за нее не несешь. Да и если бы ты ее тренировал, спорт это всегда травмы, даже если этот спорт для здоровья. Если ты за девушку переживаешь, значит, что-то тебя царапает в ней. Правда ведь? Ну сколько к тебе приходит неподготовленных парней? Если они тебе за тренировки индивидуальные не платят, разве ты так пристально следишь за ними?

– Ну, то парни, они, знаешь… Нет в них той отчаянности, с какой Череповец лупит по

груше.

– Как ее зовут?

– Юлия, – и имя он ее произнес совершенно другим тоном. Мужчины.

Замолчав на несколько мгновений, я отвернулась к окну и тихо, будто бы задумавшись,

произнесла:

– Интересно, что же случилось с твоей Юлей, раз она так упорно делает себе больно…

Стас отреагировал сразу. Сначала грозным:

– Прекрати ее называть моей! – и тут же сменив тон, озабоченно спросил: – Почему ты

думаешь, что с ней что-то случилось?

– Потому, Стас, что если девушка чему-то хочет научиться, ее ничто не остановит. И если бы Юля хотела уметь правильно бить грушу, она бы уже умела. У тебя в зале толпа мужчин, готовых помочь ей. Но она приходит явно не за этим.

– Уль, – под руками скрипнула оплетка руля, – ты что-то знаешь?

– Откуда? – искренне удивилась. – Я просто думаю, что у любого поведения человека есть причина.

– А узнать причину…

– Можно поговорив. Да, Стас. Но тебе же это не нужно, правда, она же просто назойливая посетительница твоего спортзала.

– Улька, иди ты на фиг, – устало прозвучал голос Герасимова через двадцать минут, – я теперь выкинуть не могу из головы, почему Череповец так себя ведет!

– Извини, – спрятав улыбку в воротнике свитера, посмотрела на Стаса, – о чем-нибудь еще поговорим?

– Давай только о тебе в этот раз. Ты голодная?

– Очень!

И мы говорили. Говорили пока ехали, когда сделали остановку у небольшой кафешки, в которой решили перекусить, а в итоге с удовольствием съели по две порции домашнего борща. Настоящего. Его подавали в глубоких чашках, на деревянной разделочной доске. На ней же лежал свежий зеленый лук, несколько очищенных зубчиков чеснока и, боже мой, я чуть слюной не подавилась, мелко нарезанное соленое сало!

Так Стас узнал мою страшную тайну – я обожала сало, но ела его редко. А я увидела, с каким аппетитом он ест такую, казалось бы, обычную, домашнюю еду.

И решила чаще приглашать его в гости.