Тихоня для хулигана

Я не понимаю, что происходит. Зачем Акуле нужна бумажка об окончании колледжа? Мне кажется, что он уже работает… И таким, как этот парень, не нужны всякие корочки, чтобы найти своё место в жизни. Но лицо Акулы каменеет после слов преподавателя. Он медленно-медленно, по дюйму, заставляет своё тело опуститься и складывает руки на коленях, сжимая пальцы в кулаки.

— Остаёшься или проваливаешь? — повторяет мистер Браун.

— Остаюсь, — со свистом сквозь стиснутые зубы выдыхает Акула.

Или мне можно называть его Александр Хоуп?

Преподаватель отходит в сторону, удовлетворённый собой. Он установил права и заставил умолкнуть даже Акулу. Все остальные студенты притихли.

— Итак, добро пожаловать на мои занятия, — приветствует учеников мистер Браун. В ответ слышатся довольно вялые приветствия. — В следующем семестре я не увижу больше никого из вас. И вы, и я этому будем очень рады. Всего один семестр, думаете вы. Предмет не основной по выбранной вами специальности. Некоторые из вас думают, что могут расслабиться, что многое будет спускаться с рук. Вы ошибаетесь. Этого не произойдёт. Я буду строг в той же мере, что и к тем студентам, для которых физика — профильный предмет. У меня нет любимчиков, но каждый из вас всегда может попасть в категорию тех, кого я на дух не выношу…

При этих слова мистер Браун немного поворачивает голову в сторону нашего с Акулой стола, и я стараюсь стать меньше, чем есть, чтобы не попадать преподавателю на глаза.

— …Итак, я буду спрашивать с каждого из вас по полной программе. Возможно, вы будете ненавидеть меня к концу этого семестра… — скрипуче произносит преподаватель, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. — Но потом на встрече выпускников лет через пять вы со слезами благодарности на глазах вернётесь в стены этого колледжа… — Повисает пауза. Преподаватель обводит всех пристальным взглядом, добавляя: — И даже полезете обниматься…

По аудитории проносится лёгкий смех недоверия.

— …Поверьте, я знаю, о чём говорю, — без тени улыбки отвечает преподаватель.

Потом он вызывает двух студентов и даёт им задание — скомкать бумажки с именами и забросить их в стеклянный ящик, уже стоящий на преподавательском столе.

— Что это за цирк? — толкает меня локтем Акула.

— Это ящик распределения. Сейчас он определит пары для занятия проектом, — безжизненным голосом отзываюсь я.

— А-а-а-а… Ну тогда всё путём, — хулиган смазано улыбается мне и забрасывает руку на спинку моего стула.

Я начинаю нервничать, желая отодвинуться от него. Но парень просто сдвигает стул вместе со мной в свою сторону. Наклоняется, касаясь жёсткими волосами моей щеки. Я дёргаюсь в сторону.

— Цыц, Тихоня. Судя по всему, ты хорошо учишься, так?

— Убери руку, здоровяк…

— Кому сказал — цыц?

Хулиган щиплет меня за плечо и прижимается ещё ближе, давая почувствовать дикую смесь запахов — улицы, мятной жвачки, резкого парфюма с хвойными нотами. Отдалённо ощущается дымный след табака и немного машинного масла. Иными словами, он пахнет чем-то истинно мужским, и моя женская сущность вибрирует от этого пряного и дерзкого тайфуна, забирающегося в ноздри. Отчего-то я крепче сжимаю бёдра и стискиваю колени очень-очень плотно, стараясь удержать бешеный джайв эмоций внутри.

— Как я уже сказал, ремонт моего байка обойдётся недёшево. Но мы всегда можем договориться, малышка…

Акула поднимает руку и вытягивает из моей причёски прядь, накручивая на палец.

— Не порть мою причёску! — шиплю еле слышно, пока однокурсники увлечены сортировкой.

— Мелинда, садись к Питу! — командует преподаватель. — Поживее!

— Я всего лишь вытянул одну воздушную петельку, — хулиган раскатывает по губам наглейшую ухмылку и продолжает сверлить меня взглядом, способным поспорить по жару с самой преисподней. — Мы договорились?

— Нет.

— Тогда будь добра выпиши мне чек на пару тысяч баксов. И это я ещё по дешёвке тебе назвал цену, не включая стоимость работ, — шепчет Акула, опять приближая губы к моему уху. — Или договоримся. Мирно. Ты помогаешь мне со всем этим учебным дерьмом, я закрываю глаза на испорченный байк. И даже помогу тебе кое с чем…

— Даже не представляю, чем мне способен помочь парень вроде тебя!

Я поворачиваю лицо в его сторону. Это было очень большой ошибкой. Парень успевает мазнуть подушечкой большого пальца по моим губам, потом мгновенно заводит ладонь за шею и утыкает меня лицом в своё каменное плечо, начиная шептать мне куда-то глубоко в волосы:

— Или ты мне помогаешь. Или… я могу дать твой адресок своим голодным и безбашеным дружкам. И жизни не будет ни тебе, ни твоей крошечной и, вероятно, невинной попке. Я превращу твою жизнь в ад!

Я цепенею от его слов. Хуже всего, что он ни капельки не шутит. Нет-нет. Акула предельно серьёзен.

— Александр Хоуп! — зовёт преподаватель. — Александр Хоуп! — повторяет голосом, теряющим терпение.

— Должно быть, это я, — лениво отзывается Акула, отпустив меня.

Но напоследок награждает взглядом, словно говоря — мы ещё не закончили!

— Встань, Хоуп! — повышает голос преподаватель.

— В ад. Кромешный ад, — шепчет Акула, прежде чем подняться во весь свой исполинский рост.