Тихоня из 11 "Б" (СИ)

— Восемнадцать, — на этот раз хмурюсь я. Что за допрос? — Мы приехали вам сказать, что вашему отцу плохо, он попал в больницу, ему сделали операцию на сердце.

Она зажмуривается.

— А вы кто такие? — влезает в разговор ее муж.

— Петь, налей ребятам горячего чаю, да пироги доставай. Что же мы их сразу допрашивать? — просит его женщина.

Мужик засуетился по кухне.

— Как он себя чувствует?

И мы рассказываем, и кто мы такие, и как себя чувствует дед. И как нашли ее адрес… все-все.

А она все смотрит на меня странным взглядом.

— Почему вы так на меня смотрите? — не выдерживаю я.

— Ты извини, — говорит тихо. — На брата моего погибшего ты очень похож. Прям как две капли воды.

Мне нечего ответить. Только виновато натягиваю улыбку. Ну мало ли что может ей померещится.

— Сейчас принесу. Убедитесь сами.

И несет фотоальбом.

— Вот, смотрите, — листает его и на нужной странице раскрыв, кладет перед нами.

Даже Петр склоняется над столом и уставляется на фотографию, на которой запечатлен парень. С волнистыми темными волосами, за учебниками. С улыбкой на губах.

Если бы не обстоятельства, я бы подумал, что это фотошоп. Что мою фотку отредачили и поместили в другую реальность.

Поправляю пятерней волосы. Этот жест ловит женщина.

— Офигеть как похожи, — вздыхает Алиса. — Как будто это ты, — и смотрит на меня.

Ага, как будто. Становится не по себе.

— А что случилось с вашим братом? — спрашивает девчонка.

— Автомобильная авария, — звучит коротко. — Почти девятнадцать лет назад. Ему было двадцать шесть. Мечтал быть хирургом. Университет, ординатура. Он уже молодым специалистом себя зарекомендовал с хорошей стороны.

Теперь понятно откуда у деда столько литературы по медицине.

Пока Светлана это говорила, на меня косилась Алиска. Я то и дело ловлю ее взгляд. О чем думает она?

— А почему вы бросили родителей? — спрашиваю.

— Это сложно, — качает головой. — После гибели Лени, папа отгородился от нас всех. Не хотел говорить, сутками не выходил из комнаты. Я пыталась его растормошить. Мама страдала из-за него. Он все внимание на себе перетащил, а сам отмахивался от нас. В один из таких дней, когда я пришла домой и сказала, что выхожу замуж, приведу жениха на выходных знакомиться, он заявил, что не надо им никого приводить. Ну я и собрала свои вещи и уехала. Петя у меня деревенский. Здесь и окопались. Да, может я и была не права…Но с мамой связь поддерживала. А после ее смерти, поняла что с отцом не найду общий язык.

Отцы и дети. Извечная проблема.

Потом Алисе делают компресс на ногу. По разговору стало понятно, что деда они не бросят. Петр даже заикнулся, что говорил, что деда надо забирать сюда, не дело старику одному быть. Но, получив в ответ красноречивый взгляд жены, замолк.

— Нужно собираться, — говорит она. — Петь, может все же такси вызвать, а? — смотрит на мужа.

— Довезу. Не переживай, — отмахивается. — Вон, детвора пока в чувства приходит, пойду машину подготовлю, — и поднявшись со стула, тяжелой поступью направляется к выходу.

Я же болтаю ложкой в кружке. Определенно, странный денек выдался.

— Ты не бери в голову, — говорит женщина. — Похож и похож. Мало ли, — пожимает плечами.

— А у Леонида была девушка? Или может женат был? — спрашиваю, не отрывая взгляда от плавающей чаинки в кружке.

— Была. Видели ее раз на похоронах. И все, — признается Светлана.

Смотрю на нее и думаю, вот судьба бывает какой. Все хорошо, а потом в одночасье все меняется и ты не подвластен что либо изменить. Один шаг, второй и все, жизнь меняется. По сути, каждое действие, принятие того или иного решения это как поиграть в рулетку. Не знаешь на какой цвет выпадет шарик.

— Я пойду собираться, а вы пока чайку попейте, — говорит женщина.

Девчонка притихла. Берет меня за руку.

Молчим.

— Что думаешь? — спрашивает тихонько.

— Ничего. Даже думать не хочу. Это все определенно странно.

— Но ты очень на него похож, — настаивает Алиса.

Кстати, я начинаю замечать, как в своих мыслях Тихонову зову по имени. Наш нелепый и кривой поцелуй будто изменил что-то во мне. Крепче сжимаю ее ладошку в своей. Она поднимает голову и смотрит на меня. Во взгляде читается сожаление.

— Вот только не строй мелодрам у себя в голове, Тихонова, — усмехаюсь.

— Просто это странно, — пожимает плечами.

Еще как. Но я не хочу в это лезть. У меня есть родители. И я их люблю. Я даже не хочу допускать мысли… не хочу, говорю же.

— Я готова, — из комнаты выходит женщина.

— Тогда нужно выезжать. И так приедем почти ночью.

Через минут двадцать мы сидим в старом жигуленке на заднем сиденье. Алиска склонила голову мне на плечо, дремлет. А я стараюсь не копаться в своей голове. Очень сильно стараюсь.