Тихоня из 11 "Б" (СИ)

— И извини, что сбежал, когда позвал тебя на прогулку. Я немного офигел, поняв, что ты та самая Тихоня. Теперь то разглядывая тебя нахожу сходство с той фоткой у тебя на аве. Серьезно. Сразу не сопоставил Тихонова-Тихоня. Прикольно, — хмыкает. — Считай, что я по старой памяти решил все на тебя вывалить. Слабак я, — поднимается на ноги, подходит к огороженной части крыши. Смотрит вниз.

Я подхожу, останавливаясь рядом. Там и правда очень красиво. Огни города выглядят нарядно. Но если посмотреть вниз, то становится страшно. И я от страха хватаю парня за руку и оттягиваю его подальше.

— Ты молодец, — говорю я, привлекая тем самым его внимание.

— Да брось. Больше на нытика сейчас похожу, — отмахивается.

— Нет, — качаю головой, крепче сжимая его ладонь. — Я вот не смогла бы так. Прекрасно понимаю, как могут мысли разрывать изнутри и требовать правды. Я вот долго не могла понять почему родители разошлись. И до сих пор для меня это загадка. А вот сегодня вдруг поняла, что мама действительно любит Сергея. Но при этом у них с папой остались теплые отношения. А я после их развода записала ее в список предателей и не хотела ее знать, — делюсь своими переживаниями. — Только сейчас понимаю, как ее обижала.

— Ого, — только и произносит он.

— Многое невозможно понять, — поднимаю на него свои глаза и замираю. — Ты сильный. Ты не хочешь тревожить своих родителей. Но при этом у тебя появились новые знакомые. Я думаю Светлана и дед Федор будут рады с тобой общаться. В тебе они будут видеть своего родственника, который им дорог. Уверена, что никто из них на тебя давить не будет в поисках правды. Что-то искать и копать, если это твое решение, то оно имеет вес. У меня не хватило бы силы воли. Я бы полезла искать ответ. А он может быть очень болезненным. Причем для всех. Поэтому я тобой горжусь, честно, — выпаливаю как на духу.

— Я кажется влип, — невпопад говорит парень, совершенно сбивая меня с толку.

— Чего? — не понимаю его слов.

А он вместо ответа чуть наклоняется и упирается своим лбом в мой. Смотрим друг другу в глаза.

— Лис, — шепчет, гипнотизируя своими омутами.

— М?

— Давай дружить, — вдруг произносит.

Я удивляюсь.

— Дружить? — голос звучит разочарованно. Уж что-что, а дружить я даже не планировала.

— Угу, — кивает медленно. — Дружить, гулять, встречаться.

— А целоваться? — выпаливаю, а у самой сердце подпрыгивает к самому горлу.

— Если ты хочешь, — звучит шепотом.

— Я не умею только, — признаюсь.

— Да я сам не мастер, — хмыкает.

Я нахожу своей рукой его. Руки у него горячие. Его тепло разносится у меня под кожей, заставляя сердце биться еще чаще.

— Тогда поцелуй меня, — прошу его.

Он смотрит мне в глаза, а потом опускает их на губы. Касается кончиком носа моего. Мажет губами по моим. Медленно, невесом почти. А потом прижимается сильнее. А я уплываю, закрываю глаза, позволяя себе чувствовать тепло его губ на моих. Я хочу, чтобы он сделал это по-настоящему, по-взрослому. Уже тянусь ближе, совершенно не понимая, что делать дальше.

— Т-ш-ш, — чуть отстраняется. — Не торопись, — его губ касается нежная улыбка. — Не хочу бежать галопом. Хочу с тобой все постепенно.

А у меня от его слов начинают пылать щеки.

— Ок? — спрашивает, будто я могу возражать.

Поэтому только киваю, как дурочка. Лёва меня приобнимает за талию и я, положив голову ему на плечо, смотрим на засыпающий город.

— Это кто тут отирается? — хлопает дверь чердака и на крышу выходит тучный мужчина. — А ну брысь отсюда, — ругается, запыхавшись.

Лев хватает меня за руку и мы бежим к выходу с крыши, смеемся и переглядываемся.

Домой возвращаюсь поздно. Мама пару раз звонит и спрашивает, где я. А мы просто стоим у моего подъезда и не можем разойтись, крепко держась за руки. Ни слов, ни действий. Просто стоим и смотрим друг на друга. А потом, когда я уже готова расцепить наши пальцы, парень притягивает к себе и обнимает. Крепко и в тоже время нежно. А я хватаюсь за его куртку, чтобы не упасть. Господи, как же хорошо-то!

— Лёв, — отстраняюсь первой. — Мне пора, — говорю тихо, почти шепотом.

— Угу, — кивает.

— Спокойной ночи, — отступаю на шаг, разрывая наши переплетенные пальцы.

— Споки, — хмыкает, скривив губы.

Вижу, как хочет казаться обычным. Обычным Ермолаевым. Но глаза его выдают. И от понимания этого, улыбаюсь как дурочка. Махнув ему рукой, скрываюсь за дверь подъезда. А когда дверь закрывается, я прислоняюсь спиной к стене и ударившись затылком о твердую поверхность, блаженно закрываю глаза. И продолжаю улыбаться.

Дома мама встречает на пороге. Не ругается, а настороженно за мной наблюдает. Я раздеваюсь быстро и скрываюсь в ванной. Там умываюсь и даже умудряюсь почистить зубы. А потом уставляюсь на свое отражение в зеркале. Глаза лихорадочно блестят. Щеки горят. Уши между прочим тоже. А на губах гуляет шальная улыбочка. Сумасшедшая. И это диагноз.

Выйдя из своего укрытия, мама зовет на кухню. Предлагает попить чай. Я удивленно кошусь на настенные часы. Там первый час ночи стрелки показывают.

— А не поздно… — хочу спросить, но мама не дает мне договорить.