Тихоня из 11 "Б" (СИ)

— На, — рядом сидящий парень двигает свой листок на середину парты. — Срисовывай, — шепчет.

— Вот еще, — отмахиваюсь.

— Пару хочешь получить? — усмехается.

Я смотрю на него пару секунд и теряюсь.

— Давай, Тихонова, время идет, — подмигивает. — Не тупи.

Я, как по щелчку пальцев, прихожу в себя и начинаю переписывать ответы. Успеваю. Лев подхватывает и мой листок, уходит сдавать наши работы. Вернее, его, одну на двоих. Ленка оглядывается и поймав мой взгляд улыбается.

Остальные уроки проходят в штатном режиме. Хотя, как в штатном? Для меня не совсем. Соседство Ермолаева определенно выбивает из колеи. Я почти не могу думать о предмете. В моей голове вата, мешающая думать.

Когда заканчиваются уроки, мы с Леной направляемся в раздевалку. А на выходе из школы я сталкиваюсь, как оказывается с ожидающим меня Ермолаевым на крыльце.

— Ладно, Лис, до завтра, — машет мне рукой Калинина, стрельнув взглядом в парня, и торопится покинуть территорию школы.

— Ну что? — спрашивает Лев, берет мою руку в свою, переплетая наши пальцы.

Я поднимаю на него взгляд.

— На остановку? — спрашиваю нерешительно.

— Угу, — кивает, улыбнувшись.

Так и идем, держась за руки. Выходя на тротуар, оглядываюсь. В спину нам пялится Шилова. Она явно не рада произошедшему. Но мне теперь на нее все равно.

Ждем автобус. Начинает крапать дождик и парень, сделав шаг ко мне ближе, накидывает мне на голову капюшон.

— Спасибо, — благодарю, заглядывая в его глаза, цвета топленого шоколада.

— Обращайся, — улыбается мягко.

Вот такой Лев мне нравится. Он настоящий. И такого Ермолаева я хочу видеть всегда. А не кусающегося, с тяжелым взглядом.

Выйдя из автобуса, мы не торопимся в сторону домов.

— Может прогуляемся? — предлагает парень.

— Давай, — соглашаюсь. Даже слишком радостно, чем стоило бы.

И Лев ведет меня в сторону парка. Разговор завязывается ни о чем. Об уроках и прочей ерунде.

— Ты сегодня опоздал, — решаюсь узнать, почему.

— Ага, ждал, когда отец свалит из дома.

— Вы поругались? — спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

— Немного, — хмурится.

— А что с учебой решил? Поступать так и будешь, как он хочет? — ляпаю я быстрее, чем успеваю понять, что говорю.

Лев останавливается и поворачивается ко мне с подозрением вглядываясь в лицо.

— Что? — прищуривает глаза.

— Эм, — замираю.

Сердце в панике отбивает румбу. Руки потеют.

— Мы никогда с тобой об этом не говорили.

— Угу, — киваю. — Не говорили. Но… — кажется я спалилась и пора признаться. — Я должна тебе кое-что сказать, — набираюсь сил для признания, вздохнув поглубже, набрав в легкие воздуха.

— Да я кажется уже догадываюсь, — хмыкает и качает головой. Во взгляде разочарование.

А мне становится не по себе.

— Так это ты та самая Тихоня? — отходит от меня, сделав пару шагов назад.

— Да, — киваю.

— Но как? — разводит руками. — Зачем? — оглядывается по сторонам, будто ищет поддержки. — Зачем? Решила так втереться в доверие? Для чего ты это сделала?

— Какое доверие? — переспрашиваю. — Никуда я не хотела втираться. Просто так вышло и завязался разговор, — оправдываюсь, будто совершила преступление.

— Да черт возьми, если бы я знал, что это ты!

— То, что? — настораживаюсь.

— То ни черта бы не рассказывал… да я там душу изливал и не думал, что когда-нибудь встречу собеседника, — всплескивает руками.

А вот это обидно.

— Я никому ничего не расскажу. Все что ты рассказывал, это между нами так и останется, — обещаю я.

— Блин, Тихонова! — вздыхает. — Я там даже про тебя говорил.

— Ага, жаловался, какая я зануда. Не бери в голову.

— Кажется прогулка отменяется, — хмурится.

Поджимаю губы. Я все испортила. Хотя ничего в этом предосудительного не вижу. Ну я это и что?

— Ладно, — виновато улыбается. — Мне нужно домой. Еще с собаку выгуливать. Извини, — и обходит меня по дуге, торопится к выходу из парка, оставив меня одну.

Черт! И что мне теперь делать?

Глава 23

Стою, смотрю ему вслед, а на глазах наворачиваются слезы. Что за день такой? Да и вообще, все дни, проведенные рядом с ним, сплошные американские горки. То хорошо, то плохо, потом снова хорошо. И вот сейчас… что сейчас? Он больше не захочет общаться? Снова пересядет, как от Шиловой, за другую парту? О чем он вообще сейчас думает?

Шмыгаю носом. Глаза щиплет. Эмоции и гребаные переживания меня уже доконали. Хочется уже спокойствия. Просто учиться и принадлежать самой себе. А я не могу. Мне хочется с ним общаться. Нравится он мне. Когда улыбается или вглядывается в мое лицо своими темными, как ночь, глазами. И мне хочется нравиться ему.

Влюбилась? Не знаю, но точно буду страдать. Внутри все кипит от обиды. На саму себя, что не призналась ему сразу. И на него, что воспринял это так резко. Еще и обвинил, что я пыталась втереться в доверие! Но это он первый написал, да еще в друзья запросился. Вот же ж! Надо было сразу ему это высказать. А умная мысль как всегда только приползла.

В кармане жужжит телефон. Достаю его, мазнув пальцем по экрану.

— Алло, — шмыгаю носом, а тыльной стороной ладони отираю сорвавшуюся слезу.

— Привет, принцесса, — слышу довольный отцовский голос.

— Пап, — еле сдерживаю слезы.