Тиховодье

…удивительно как можно помнить такую ерунду и забыть обстоятельства собственной жизни…

…добавила ему поддержку 3D форматов, увеличила фойе, и позволила разместиться внутри небольшому кафе, в котором перед сеансами, конечно же, готовили попкорн.

Над входом сверкала вывеска с названием. Последняя буква «С» в названии кинотеатра превращалась в реверсивный след улетающей вверх ракеты. Справа на электронном табло горел список предстоящих ночных сеансов, состоявший из фильмов, названия которых ей не говорили ровным счетом ничего.

– Подмена, Иллюзия полета, Полтергейст, Исчезновение Банни Лэйк, – прочитала она.

Список погас, и вспыхнул снова. Но теперь место названий фильмов занял непонятный набор слов.

…ПОТ ДЛЯ ТУТ ПОБЕДИТЕЛЯ – ПОТЕРЯВШИЙСЯ ЛОТЕРЕИ ДЖЕК – МАЛЬЧИК НАШЕЙ…

Впереди в черном бархате ночи пульсировал кроваво-красный крест. Рядом с ним сияла неоновая вывеска «Аптека».

Электронное табло выключилось и со щелчком включилось вновь. Теперь появившаяся на нем фраза казалась более осмысленной,…

…ТУТ ПОТ ПОБЕДИТЕЛЯ – ДЛЯ ЛОТЕРЕИ НАШЕЙ – ПОТЕРЯВШИЙСЯ МАЛЬЧИК ДЖЕК…

…но не менее абсурдной, чем раньше.

Катя уже хотела пойти дальше по направлению к пульсировавшему кресту, когда услышала печальный детский голос.

– Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети, не правда ли?

На скамейке вдали от освещавших дорожку фонарей сидел ребенок. Во тьме она видела лишь его силуэт, – опущенные плечи, согнутые коленки.

Сердце бешено застучало в груди.

– А ты потеряла меня, да, мамочка? – голос был похож на голос ее сына. – И я спрашиваю себя, а любила ли ты меня на самом деле?

– Максим, – она сделала робкий шаг в его сторону: она никогда уже не забудет мальчика в ужасной красной маске, который сидел на ступенях у входа в зоопарк. – Это ты?

Она всмотрелась в маленькую фигурку. Конечно, так он и скажет ей: «Нет, я не он, я лишь его злобный двойник».

– Зачем ты родила меня, если не любила? Тебе нужна была игрушка? Ты сделала это, потому что так поступали все?

– Солнышко, – ее голос дрожал, сердце разрывалось от его слов, но в то же время она была уверена, что ее сын никогда ни при каких обстоятельствах не стал бы говорить подобное. – Конечно, я любила тебя.

…если ты Максим, – закончила она про себя.

Она подошла ближе, пытаясь разобрать, не скрывает ли его лицо маска красной смерти.

– Мышь… – обратилась она к нему.

– Кто вы! – в ответ мальчик вскочил на ноги. – Не смейте называть меня так! Вы не моя мама, чтобы так говорить. Это ее слово. Только она имела право так обращаться ко мне!

Он бросился в кинотеатр. Катя кинулась следом.

Толкнув стеклянную дверь и вбежав внутрь, женщина замерла оглядываясь.

Мальчик исчез. Его не было ни возле игровых автоматов за кассой справа, ни в погруженном в сумрак зале кафе. На столиках стояли чашки с недопитым кофе и бумажные стаканы с выдохшейся колой.

Тут было тепло и сухо. Под потолком гудел кондиционер.

Из закрытых дверей зала доносились приглушенные басы. Неужели там шел один из ночных сеансов? Для города, который скоро затопит, это было очень странно. Еще более странно, чем продолжающее функционировать городское освещение.

Катя осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Широкие мягкие кресла заливал трепещущий свет, льющий с экрана. Играла тревожная диссонирующая музыка, которую так любят создатели американских слэшеров и истерично кричала женщина.

– Нет. Джулии там не было. Она была в парке. Ее там не было. Вы все сумасшедшие.

– Макс, – позвала она. – Максим. Ты здесь? Не бойся, мышь. Это я, мама.

– Она, наверное, так напугана! Она не понимает, где находится! – вновь закричала женщина с экрана.

Зал был пуст, но на ближайшем к ней кресле в первом ряду лежал темный предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался маской. Той самой, которую она видела на мальчике, которого приняла за своего сына. Шершавая поверхность маски напоминала огрубевшую кожу, можно было разглядеть на ней изгибы папиллярных узоров и сетку морщин.

На экране Джоди Фостер в фильме «Иллюзия полета» закатывала истерику за истерикой и бегала по самолету.

Катя провела пальцем по краям прорезей для глаз и почувствовала тепло. Казалось, маска была живой. Под ее ладонью затрепетал неровный пульс. Появилось ощущение, будто она держит в руке мертвую плоть, воскрешенную древней магией, и она проминается под ее пальцами как разогретый пластилин.

Катя с отвращением отбросила маску от себя.

То, что она нашла ее здесь, не говорит ни о чем. Она все равно, должна найти сбежавшего от нее мальчика. Пусть он не окажется ее сыном, но она обязана узнать, кто он и почему притворяется им? Зачем он устраивает весь этот спектакль?

На нее навалилась чудовищная усталость. Тиховодск снова играл с ней в странные игры. На заплетающихся ногах она вернулась в фойе и заметила в глубине кафе лестницу на второй этаж, на входе которой висел указатель: «Приватные залы».

2