Тихуша

Я не знала, что делать. Испуганно смотрела на чёрный экран планшета и зажимала в дрожащих пальцах стилус. Несколько секунд ничего не предпринимала, словно ждала, что гаджет смилостивится и включится сам, но ничего не происходило.

- Пожалуйста, нет! - взмолилась шепотом.

С силой нажала на кнопку включения, подождала даже больше нужных пяти секунд и обреченно уткнулась лбом в стол.

- Мне конец, - пробормотала, закрывая глаза. - Господи, ну за что же ты так не любишь меня?

Старый планшет ломался уже не первый раз, и даже не первый раз делал это самым подлым образом – на последних шагах до финального варианта рисунка. Над этим заказом я трудилась три дня, и осталось всего пара штрихов, когда экран прощально моргнул и потух. И это при том, что я должна была сбросить итоговую версию иллюстрации заказчику в течение пяти часов. А теперь придется снова звонить и просить отсрочку. Хорошо, если хоть починить с доплатой удастся за сутки. А если нет?

 Я оторвалась от стола и с тоской посмотрела в окно. Полуденное солнце прожигало выцветшую тюль и вынуждало щуриться. Сквозь открытую форточку доносились задорные детские крики, смех группы школьников у подъезда и весёлое птичье пение. Саундтрек счастливой летней жизни, в которую я совершенно не хотела выходить. Всего же три дня прошло, с тех пор, как я проводила Егора через весь город и, вернувшись домой, клятвенно пообещала себе, что как минимум месяц не буду выходить за порог квартиры. По крайней мере, дальше магазина в соседнем подъезде. А теперь что? Снова тащиться в ремонт?

- За что? – снова печально спросила, уставившись в потолок. – Ну за что?

- Дочь, - дверь со скрипом открылась.

Я обернулась. Отец заметно покачивался и пытался сосредоточить на мне уплывающий взгляд. Сегодня он еще не пил и даже не выходил из дома, но вчерашняя попойка с бывшим сослуживцем дядей Андреем из соседнего подъезда давала о себе знать. Он опасно пошатнулся, грустным взглядом обвел комнату и пожаловался:

- Я это... заначку не могу найти. Ну ту, что в банке из под кофе была. Помнишь?

Я устало почесала переносицу и повернулась обратно к столу.

- Потому что я её убрала, - проговорила, убирая планшет в чехол.

- Как убрала? - удивился отец. - Ты...

- Пап, - стул с неприятным звуком скрипнул по старому линолеуму, когда я вставала: - Я убрала её на чёрный день. И не зря, между прочим: как раз сегодня он настал.

Я показательно подняла планшет:

- Он сломался. А прошлый гонорар почти закончился.

Отец удивленно хлопнул глазами и покачнулся. С трудом устоял на ногах, схватился за расшатанную дверную ручку и с искренним недоумением поинтересовался:

- Как это сломался? Он же ломался уже два месяца назад!

Я сжала губы и тяжело выдохнула.

- Ему уже шесть лет. - постаралась говорить спокойно: - Ничего удивительного. - не хотела продолжать, но пропитанные горечью слова сами слетели с губ: - Я пытаюсь накопить на новый уже три года. Но кто-то спускает все деньги...

Я осеклась, а папа застыл. Хмуро шмыгнул носом и резко ответил:

- Кто-то не спускал бы все деньги, если бы...

Он тоже замолчал, а я отвернулась в сторону. Не хватало еще, чтобы заметил, как меня задел его намёк.

- Пап, - постаралась проглотить обиду и улыбнуться: - у меня очень много заказов. Если я их не выполню, то нам нечем будет платить за квартиру. И есть тоже будет не на что.

Отец насупился и обиженно отвел взгляд.

- Ты забыл, что мы еще копим тебе на лечение? - я не любила, когда мой голос звучал нравоучительно, и отец тоже не любил. Сердился, стоило лишь услышать в интонации подобные нотки.

- Помню я, - огрызнулся, пнув косяк носком тапочка. - Нечего отца учить. Отец учёный у тебя. Жизнь так научила, что...

Он снова многозначительно промолчал, а я в очередной раз проглотила обидный намек, после которого чувство вины всегда просыпалось  и начинало радостно рвать душу на кусочки.

- Пап, - голос стал совсем тихим.

Я подошла к отцу и взяла его за сухую морщинистую руку. Тот обиженно цыкнул, но поднял на меня рассеянный взгляд. С близкого расстояния я заметила царапины на его подбородке и щеках. Папа, видимо, снова проигнорировал новую бритву, что я купила совсем недавно, и брился старой, именной, которую ему вручили в честь награды «за доблесть в службе» бывшие коллеги. Это случилось уже более семи лет назад, но он все равно упрямо продолжал  раз в полгода доставать её из шкафа и бриться, серьезно раня при этом сухую кожу. Однажды я попыталась выбросить подарок, но отец тогда смертельно обиделся и полдня сидел у мусорного бака, перерывая пакеты и пытаясь отыскать его.

- Потерпи немного, хорошо? - попросила, через силу улыбаясь. - Пожалуйста.

Он наконец тяжело вздохнул, снова покачнулся и кивнул, а я облегченно улыбнулась и несмело протянула ему планшет.

- Может отнести в ремонт? Я заберу завтра сама.

Отец с сомнением протянул руку и забрал гаджет.

- Ладно, - произнес, тоже улыбаясь тонкими и почти белыми губами. - Что не сделаешь ради любимой дочки.

Я благодарно кивнула, наклонилась и чмокнула отца во впалую щеку.