Тихушник (СИ)

Прошли годы — и о них стоит рассказать: ведь они достойны того, чтобы им уделить внимание. Перемены были везде — как в политической, так и в экономической жизни страны. Они коснулись и областных руководителей — губернаторов стали не выбирать, а назначать указом президента, — и, конечно, не обошли и мою судьбу. Ко мне изредка обращались за помощью мои бывшие коллеги — я им не отказывал. Были обращения и из ФСБ — особенно при очередных выборах губернатора — или областной и городской Думы, — приходилось и их консультировать. Проблема у всех правоохранительных органов одна — кадровый голод. Наше поколение, которое могло ещё лет десять работать, всё разом уволилось из органов. Сразу же за нами последовали «старики» старше нас лет на 10–15, которые не давали нам карьерного роста и продолжали сидеть в своих кабинетах, засыпая прямо за рабочим столом. Они сидели до тех пор, пока их не попросили выйти, сказав на прощанье — «имейте совесть, дайте и другим порулить». Однообразная их работа — каждодневное наложение виз на документы — повлияла на их умственные способности. Хотя они и имели неплохой словарный запас в своём лексиконе — «согласен», «не согласен», «рассмотреть» и «утверждаю», — даже это их не спасло от увольнения. Тем более наивно было бы ждать от них кардинальных решений по борьбе с организованной преступностью. Если бы у них не было личного водителя, то они так и не знали бы, где их рабочее место. Ходить пешком они разучились — а если бы попробовали, как все нормальные люди, то для них это было бы проблематично: блудили бы по городу, спрашивая у прохожих, где находится УВД. Молодое поколение, которое мы не успели научить оперскому мастерству, после ухода двух старших поколений в одночасье получило большие должности и звание и пошло в разнос — брали в свой карман, как говорится, «сырым и вяленым», забыв, что учителя в школе и родители учили их — не бери чужого. Слово «совесть» у них осталось в далёком прошлом и если только и напоминало о себе, то редко. Да и то вместо детских воспоминаний о герое, которым был Павка Корчагин, у них появились кумиры другие — олигархи. Их пачками стали арестовывать за взятки.

Моё оперативное дело в отношении объекта, которое забрали в своё производство сотрудники ФСБ, дало плоды и было реализовано. Все участники, причастные к убийствам, были изобличены и осуждены: исполнители — к длительному сроку отбывания наказания, аж к восемнадцати годам, а заказчик — к трём. Помимо этих двух убийств, к своему списку они прибавили ещё 16 убиенных. С обвиняемыми заключили досудебную сделку со следственными органами, действующую по новому закону. Сделка гласила — обвиняемый, который пойдёт на сотрудничество с органами, имеет право на снисхождение. Закон очень хорош — только для обвиняемых, но никак не для родственников убиенных, поскольку нарушается баланс справедливости. Получается, за каждого убитого человека дают один год. Не могу судить — много это или мало по сроку заключения в тюрьме, но нашим законодателям видней, — ведь их избрало большинство людей нашей страны, а это уже и есть демократия. Против неё, как говорится, не попрёшь.

Был ещё один момент, которому я бы уделил внимание, — случайная встреча с бывшим губернатором на рыбалке. Его считало основным заказчиком убийств, своего конкурента и журналиста всё население области, да и наши сотрудники, — кроме меня. Мне, как всегда, были нужны веские доказательства, а наговоры на него так и остались наговорами, — только пустые слова без доказательной базы.

— Привет, Александр, давно не виделись! Вижу, ты тоже рыбалку не бросаешь? Я вот приехал в гости — решил местных карасиков половить. Сейчас живу в Москве. Там, конечно, есть где порыбачить, но родные места милее, — сказал Олег. Теперь уже не просто Олег, а Олег Алексеевич.

— Я тоже рад встрече, — могли бы встречаться почаще, но у тебя же сейчас государственные дела… Да и не ровня я ВАМ: мы — люди земные, а вы, чиновники, — высокого полёта. Что-то не вижу свиты, как в былые губернаторские времена, — всё как-то по скромному?

— Да брось ты, Саня! Я нисколько не изменился, — каким был, такой и остался. Да и какие дела у советника при банке, где я сейчас работаю, — если только поделиться опытом… Когда я имел честь быть губернатором, тогда были дела, сейчас — не работа, а отдых. Я слышал — ты уже пенсионер и песни не забываешь писать? По телевизору слушал, как одну из них певица Есения исполняет, — понравилось. Помнишь, ты мне одну песню показал, когда я ещё в райкоме комсомола работал? Иногда её пою, не забываю.

— Олег, я ничего не забыл. Это один из моих «недостатков» — всё помнить. От этого и «страдаю».

– Неужели всё помнишь?