Тики Ту

Ангел, впервые за несколько лет покинув пределы комфортабельной, но всё же тюрьмы, поначалу даже немного растерялся. Он, не без удовольствия чихая маломощным мотором, планировал вдоль стены Тики Ту, пытаясь за малое время постичь искусство высшего пилотажа в новом, механическом облике. Безусловно, небожителю было полегче, чем некогда ныне легендарным Нестерову и Уточкину. Всё-таки врождённые навыки укрощения нисходящих и восходящих воздушных потоков никуда не девались. Хуже, что аэропланное тело приёмы выполняло как-то неуклюже и криво. Но безумную и безудержную, по-настоящему искреннюю радость от свободного полёта не могли испортить даже такие мелочи.

Выписывая очередную мёртвую петлю, Предо с лёгкой грустью вспоминал раннее детство, когда он, крохотный купидончик, только-только возникший из Сверкающего Небытия, кувыркался и резвился на просторах пушистого облака в компании себе подобных карапузов, подбрасываемых чуть ни до звёзд могучими дланями шестикрылого наставника — незабвенного серафима Атония…

Потеряв под влияниемо потока светлых воспоминаний связь с реальностью всего на мгновение, Предо еле вышел из крутого пике. Но опомнившись, напря все свои лошадиные ныне силы, взвыл мотором, опустил закрылки и, отчаянно заскрипев такелажем, таки развернул винтокрылый нос в разноцветные небеса.

Ранее всего надо было навестить Машу…

Далеко не все миры, окружавшие Тики Ту, были похожи друг на дружку. Одни, напоминающие мрачные и наполненные событиями и всевозможными монстрами лабиринты, простирались на бессчётное количество мыслевёрст. Другие походили и видом, и размерами на развалившиеся чемоданы, в который дураковатые хозяева кое-как скидали барахло — лишь бы добраться до ближайшего мотеля. Третьи не выходили за пределы плоских и абсолютно бесцветных треугольников, квадратов и прочих полигонов с аккуратно подписанными вершинами: «дом», «работа», «дача», «магазин», «любовница», «вечер-пятница-стакан»… Таких было большинство. Подавляющее.

Даже удивительно, что отыскать богатый внутренний мир Дарии Аль-Заббар оказалось делом совсем не простым. Но, тем не менее, вот и он. Чем-то неуловимо похожий на огромный старинный глобус ручной работы. Маленькая планета. Живая. Города с известными и незнакомыми названиями, разноцветные реки, текущие в произвольных направлениях, холмы, леса, горы, моря и океаны, острова и материки… Многое здесь напоминало Землю, но ещё больше с той же Землёй разнилось. Москва, например, была размером с большой посёлок. Хоть и со вполне достоверным Кремлём. Лондон — разноцветная и невероятно весёлая помойка. Стокгольм — огромное ледяное поле, окружённое декорациями из плоских фанерных домов… Однако неведомые в привычной реальности города с уморительными названиями Почём-Знаю, Кое-Где, Там-Сям и прочими подобными вызвали в душе хранителя неподдельное любопытство. Наряду с людьми обитали здесь и ожившие супергерои комиксов, и монстры из компьютерных игр, и сказочные животные, и мультяшная смерть с косой, и даже зелёные человечки всех мыслимых видов и оттенков — от нежно-салатового до иссиня-изумрудного.

Однако проплутав целый день по миру Дарии, Предо так и не смог отыскать сокровенного угла с душой самой хозяйки. Изрядно устав и решив продолжить экспедицию следующим утром, вернулся в Тики Ту.

Архитектор жизни вновь лично открыл ворота. Встретив хранителя, от вопроса не удержался.

— Вы нашли её? — хитрый Якушев выбрал интонацию, близкую к равнодушию.

Если бы Предо не знал, как волнует Власа Степановича душа девчонки, можно было предположить, что не больно-то он заинтересован в её поисках. А так — показуха!

— Пока отыскал лишь мир, созданный её воображением.

— Ну и как он вам? — поинтересовался Архитектор.

Ба! Выдал себя блеском глаз.

— Интересен, богат, самобытен, — пожал плечами обернувшийся в себя настоящего Предо. — Мир настоящего художника.

— Боже… — только и вздохнул Якушев, скрывшись за дверью будки.

Однако вскоре вернулся в пространство Приёмной площади, переодевшись из «рабочего» в «цивильное», привычно взял ангела под локоток и повёл в сторону своей резиденции.

Минут пять шли молча, разглядывая под ногами шлифованный гранит новой мостовой. Первым после затянувшейся паузы открыл рот Влас Степанович.

— Предо! — воскликнул он с интонацией Архимеда, открывшего очередной закон физики. — А не добавить ли нам немного музыки?

— Музыки?

Хранитель замер и, повернув голову к собеседнику, с удивлением воззрился тому в глаза.

— На кой вам музыка-то?

— Да не мне! Понимаете, дорогой мой Предо… — чуть замялся Якушев. — Я полагаю, что девочка, обладая неким творческим даром, не оставит без внимания эм-м… музыкальный аэроплан… Она сама вас заметит.

Ангел рассмеялся.

— Знаете, а мне нравится ваша идея, — сказал он. — Мы добавим музыки…

Звуковое сопровождение и впрямь помогло.

Если б не оно, не нашёлся бы Ферериус. Во всяком случае, не так быстро.